Доминик
Шрифт:
Когда он открывал морозильную камеру, она сопротивлялась изо всех сил.
– Пожалуйста, Мария – умолял он ее успокоиться.
В ней кипела злость на то, что он не позволил им сбежать, чтобы убедиться, что с их семьями все в порядке. Это задевало не только ее, но и его самого. Его братья и сестры, его люди были там, но он никогда бы не простил себе, если бы позволил Марии выйти за дверь. Инстинкты подсказывали ему, что прежде всего нужно защитить ее, и он всегда им доверял. Они еще ни разу не подвели его.
Положив ее обратно на пол, в безопасное место замороженной коробки,
– Нет, я... – Внезапно он увидел, что Мария поняла, что это так, но она продолжала отрицать, путаясь в словах. – Я не пьяна.
– Ты - да, – твердо сказал ей Дом, решив не говорить ей о том, что он убедился в том, что она выпила столько бокалов, еще до того, как пригласил ее танцевать с ним. А последний бокал шампанского он выпил просто так. – А если я не буду тебя защищать...
– Я не нуждаюсь в защите, Доминик. Почему никто не может этого понять?
Глядя на идеально вылепленное лицо в своих руках, его голос смягчился вместе с сердцем. – Я не думаю, что это так, принцесса, но мы оба знаем, что если я позволю тебе уйти отсюда в таком виде, то я погибну, мои братья погибнут, Кэт погибнет.
Он молил ее понять, глядя на него умоляющими глазами, не зная, сможет ли он заставить ее остаться там, если она будет продолжать сопротивляться. Он не сомневался, что она справится сама, но рисковать ее безопасностью он не мог. Доминику нужно было выйти оттуда, зная, что хотя бы один человек, который ему дорог, находится в безопасности.
Мария несколько мгновений смотрела на него, прежде чем окончательно решила: – Хорошо.
Спасибо. Он хотел сказать ей эти слова, но не хотел, чтобы она знала, что он бы сдался.
Отпустить Марию, когда она была у него в руках, - это почти разбить ему сердце. Он еще не успел провести с ней достаточно времени... Она еще не знала, что им суждено быть вместе.
Убирая руку с ее лица по одному пальцу, он ясно видел в ее глазах, что она тоже ненавидит его.
– Вот. – Дом снял с себя пиджак, жалея, что он не кожаный, потому что ему хотелось увидеть, как он обернется вокруг нее и впитает в себя ее запах. – Возьми это, и я вернусь.
– Ты уходишь от меня? – Легкая грусть омрачила ее изумрудные глаза, заставив его задуматься, не начала ли она чувствовать их связь.
Накинув куртку на ее стройные плечи, он пожалел, что произнес свои следующие слова. – Я не могу сидеть здесь, когда моя семья и мои люди там.
Наконец на ее лице промелькнуло понимание, но у нее была одна просьба. – Ты убедишься, что с Лео все в порядке?
Кивнув, он перевел взгляд на ее идеально надутые губы. Он начал отчаянно пытаться заставить ее увидеть их связь. Смертельной хваткой вцепившись в пиджак на ее плечах, он хотел притянуть ее к себе и поцеловать так, чтобы ее ноги остались в этой самой комнате, пока он не вернется, чтобы продолжить начатое, но он пообещал себе, что будет ждать, пока Мария спросит его.
Ему нужно было либо получить разрешение Марии на то, чтобы прижаться к ее губам, либо она сама должна была поцеловать его, потому что в противном случае принцесса без чувств, ненавидящая всех мужчин, могла
Именно поэтому ему пришлось с сожалением отпустить ее.
– Я позабочусь о том, чтобы кто-нибудь пришел за тобой, когда это будет безопасно. – Идя по направлению к
Дверь, он не мог позволить себе оглянуться.
Мария мгновенно почувствовала изменение в воздухе. – Не смей запирать меня здесь, Доминик.
Доминик открыл дверь холодильника...
– Клянусь Богом, Доминик, если я пойду к этой двери, когда мне покажется, что она безопасна, и обнаружу, что она заперта, – она сделала паузу, превращая свое предупреждение в обещание, – я никогда не прощу тебя.
Он никогда не любил оглядываться на нее, но в этот раз, прежде чем полностью закрыть дверь морозильной камеры, увидел, что она говорит искренне.
Глядя на замок, он думал о том, что это единственный способ обеспечить безопасность Марии и что она переживет возможную войну, которая была по ту сторону кухонной двери. Если бы это была Катарина, он знал, что бы он сделал.
Запереть дверь или оставить ее незапертой?
Его татуированная рука нависла над замком...
* * *
Это было все равно, что ввязаться в Третью мировую войну. Некогда прекрасный прием был разрушен.
Две семьи, стоявшие по разные стороны комнаты, ждали приказа открыть огонь. Проблема заключалась в том, что это был нечестный бой, поскольку каждому члену семьи Лучано не было позволено иметь оружие на свадьбе. Доминик приказал своим людям рискнуть.
Кто бы ни стрелял, это был не Лучано, и он поставил на это свою жизнь. Его люди не стали бы нарушать приказ, не говоря уже о том, что перед тем, как войти в дверь, их проверили солдаты Карузо. Однако, судя по людям, находившимся по другую сторону комнаты, их было немало.
Доминик быстро проскочил мимо своих людей, прежде чем началась расправа над его семьей. Вскочив на разгромленный стол, он сказал, стараясь, чтобы его голос был слышен каждому.
– Мы пришли без оружия, как я и обещал. Вы проверили каждого из моих людей, когда шли сюда – напомнил он жаждущим крови и адреналина Карузо, заставив их посмотреть на людей, которые стояли по другую сторону без настоящего оружия в руках, держа в руках только ножи для масла и все остальное, чем они могли размахивать.
– Данте, созови своих людей, – громче потребовал Доминик, ища глазами правящего короля, который боялся выйти, - чтобы мы могли разобраться с этим как мужчина с мужчиной. Повернувшись на пятках, он продолжил свои требования, но на этот раз уже к своим людям. – И если кто-то из моих людей нарушил мой приказ, то я сам передам его тебе.
Наконец появился Данте, на его лице была маска ярости, давая понять Доминику, что эта свадьба не закончится счастливо.
Черт.
Он собрал волю в кулак для предстоящего боя, который он не выиграет, так как все они скоро будут мертвы, но он планировал забрать парочку с собой на пути в ад, начиная с маньяка-эгоиста, который прятался за спинами своих людей.