Доминик

Брайан Сара -

Она не сомневалась, что Лучано может легко солгать. Закатив глаза, она отругала его:

— Курение убивает, понимаешь? И ты мог бы хотя бы попытаться скрыть это. Каким же надо быть тупым, чтобы сделать это прямо под окном своего брата, даже не попытавшись спрятать улики? — Взяв окурок, она сунула его в карман, чтобы он потом выбросил: — И не мусори, это тоже нехорошо.

— Спасибо. — Он благодарно посмотрел на нее, чтобы она не сказала ему об этом. — Обещаю, я не часто это делаю.

— А вот с чего все начинается, —

продолжила она свою материнскую тираду. — Мой брат курит, и это была всего лишь сигарета каждый... — Внезапно Мария остановилась и уставилась на Кассиуса пристальным взглядом. Все вдруг стало ясно. — Ты ведь общаешься с Лукой, не так ли?

— Да. — Он не стал отрицать, но Мария не заметила, как слегка дрогнула его челюсть.

— Вот откуда ты знаешь, что я родила по городу, когда был маленькой девочкой. — Мария продолжала странно смотреть на него. — И давно ты с ним общаешься?

— Очень давно… — Его голос превратился из пустоты в малейшую каплю гнева. — Я думал, что он мой друг.

— Что случилось?

Кассиус глубокомысленно нахмурил брови, глядя на падающее солнце.

— Я не знал, кто он такой, а он использовал информацию, которую я ему дал, против нас.

— Катарина, — прошептала Мария, и последняя деталь встала на место.

Ему даже не пришлось кивать головой.

— Он предал меня.

— Он тоже меня предал, — сказала она ему, видя, как ему больно. Это было все равно, что смотреть в зеркало.

— Предал? — спросил Кассиус, оглядываясь на нее.

— Да.

— Ты собираешься его простить? — спросил он.

— Я не знаю, — честно ответила она, глядя на него со стороны заката. — А ты?

Кассиус уверенно покачал головой, но Мария видела, что сначала ему нужно было подумать об этом.

— Но ты должна, — наконец признал он. — Он твой брат, и ты ему не безразлична.

— Правда? — Мария улыбнулась. — Что еще он тебе рассказал обо мне?

— Ну, он сказал мне, что тебя зовут Миа, — надулся он, но тут же сбавил гнев и слегка скривил губы. — А еще он сказал, что ты злая, тратишь слишком много денег, но при этом ты очень классная.

Мария не могла удержаться от смеха.

— Ну, это ужасно точно.

— Я тоже так думаю, — согласился Кассиус, улыбнувшись еще раз, и на его губах появилась маленькая ямочка.

Уф. Как бы эта семья ни заставляла ее вырывать волосы, чем больше она сюда приезжала, тем сильнее чувствовала привязанность.

Мария всегда думала, что ей просто хочется побыть одной, но теперь она наконец-то побыла одна, и, когда с ней жил только Лео, оказалось, что она скучает по братьям и по тому, как они постоянно наседают друг на друга, хотя раньше это раздражало ее до безумия.

— Ты собираешься выйти замуж за Дома? — прямо спросил ее Кассиус.

Мария задумалась на несколько шокирующих мгновений, пока наконец не сообразила, что ответить.

—

Я…

Скрип окна позади них заставил Марию и Кассиуса повернуть головы.

— Мария?

Увидев растерянного Доминика, она слегка растаяла при виде его красивого лица. До этого момента Мария и не подозревала, как сильно она скучала по нему последние несколько дней.

— Ну, до встречи. — Кассиус слегка приподнял брови и встал, чтобы вернуться через окно и оставить их наедине.

Посмотрев на протянутую им руку, она схватила ее, стоя на шаткой земле, и осторожно подошла к окну.

Крепко обхватив ее за талию, он одним легким движением опустил ее вниз, пока ее туфли на шпильках снова не достигли безопасной земли.

Мария беспомощно смотрела на него. Когда он отпустил ее талию, она увидела, что время, проведенное в разлуке с Домиником, повлияло и на него. Он выглядел грустным, когда уходил от нее, а теперь казался еще более грустным.

Доминик избегал ее взгляда, присев на край кровати. Он выглядел усталым, потирая глаза.

Мария сделала шаг к нему и увидела, что он почти не спит, отчего яма в ее груди стала еще глубже. Мария протянула руку и провела пальцами по его волосам.

От ее прикосновения Дом внезапно открыл глаза и удивился еще больше, когда обнаружил, что ее руки обхватили его шею.

— Прости меня, — прошептала она ему на ухо, обнимая его.

Обхватив ее за талию, он усадил ее к себе на ногу.

— За что, принцесса?

— За то, что не понимала, не слушала, осуждала тебя, не пришла к тебе раньше... — Она остановилась, не желая выглядеть еще хуже.

— Все в порядке, — пробормотал он, проводя большим пальцем по ее обнаженному бедру.

Когда она уткнулась лицом ему в шею, Доминик почувствовал, что что-то не так.

— Мария, что случилось?

Ей хотелось еще немного побыть рядом с ним, но она не была уверена, что сможет смотреть ему в глаза. Ей нравилось, что вблизи его кожа пахнет еще более огненно, и было больно смотреть Домику в глаза, когда он был грустен или, что еще хуже, с разбитым сердцем.

— Я говорила с Ангелом, — проговорила она ему в лицо, ненавидя, что ей приходится говорить это ему, ненавидя, что это случилось с ним. — Он не сказал мне, что именно произошло, но он сказал мне, что ты не мог выбрать свой первый раз.

Доминик продолжал водить большим пальцем по ее бедру.

— Ох.

— Ты расстроился, что он мне рассказал?

— Нет, — ласково заверил он ее, — я не расстроен. В конце концов, я бы тебе рассказал.

Мария сжала его еще крепче, так как ее горло сжалось.

— Мне так жаль, что это случилось с тобой.

— Все в порядке. Это случилось очень давно. — Он поцеловал ее в плечо. — Нет причин расстраиваться, принцесса. Я больше не такой.

— Ну, ты добрее меня. Я никогда не переживу этого.