Доминирующая раса
Шрифт:
И вот потянулась к нему, понюхала его руку, спокойно распрямила напружиненное длинное тело. Поднялась на задних лапах, глядя на Эндриса сверху. Отошла к яйцам и улеглась вокруг них.
Интересно, о чём они говорят…
Эндрис нашёл меня взглядом. Помахал рукой.
Я улыбнулась ему, хотя он не мог различить моего лица за плексигласом, и пошла вниз.
— Как её зовут? — спросила я, завидев мастера.
Он посмотрел на меня неузнающим взглядом и буркнул: «Пойдём».
Бен Джамин Янг лечил свою бедную логику чудодейственным эликсиром дяди Гены. Эндрис прикрикнул на него. Толстячок
— С ней всё в порядке. Насколько возможно, — сказал Эндрис больше мне, чем ему. — Ей было очень плохо, но теперь лучше. Это полковнику нужно сказать спасибо. Надо же было сообразить отвести её в тепло… Да ещё суметь отвести! А вы, местер Янг, ведёте себя ниже всякого достоинства. Я бы мог прийти и сказать — бежим, срочно требуется ваша помощь. И?
— И побежали бы, — отрезал Джамин, глянув исподлобья. — А то тут быкаешь… Р-раскомандовался… Я тебе не нанимался…
— Что русскому здорово, то всем остальным лучше не давать, — со вздохом сказал дядя Гена, убирая со стола бутыль. — Я-то думал, грешным делом, от моего бальзама люди добреют…
Военный гарнизон на FGR-99/9 составлял шесть человек. И они улетали на Землю с нами. Оборудование, какое было, конфисковали ещё раньше. Ждали только мастера, чтобы увезти нуктиху.
Я так и не смогла добиться от Эндриса, как её зовут. После разговора с ней он стал нервный и дёрганый. Почти всё время молчал. Неужели она ему что-то рассказала? Я пыталась догадаться, что его обеспокоило. И нервничала сама.
Когда мастер немного отошёл, то снова долго извинялся передо мной.
— Понимаешь, Янина, она была не одна, — сказал он устало. — Это… вообще-то секретная информация, но я думаю, что тебе можно сказать. Это новая модификация. Усовершенствованная. Исследователи только-только сели писать доклад для министерства обороны, об успешно проделанной работе. Лаборатория была на номерной планете. Засекреченная. На неё напали, разнесли до основания, девочек усыпили и увезли. Двоих. Я думал, вторая погибла. Но её здесь не было. Все системы фиксаторов рассчитаны на одну особь.
Я молча кивнула. Значит, где-то находится ещё одна нелегальная база. Третья попытка. И там неясный нам план вполне может продвигаться к завершению.
Но у них нет мастеров. Это значит, что располагать они будут только живыми минами.
Неизвестно, что опаснее.
— Эндрис, — сказала я, — а как её зовут?
— Кого? — отстранённо переспросил он.
— Нуктиху.
Мастер потёр лоб. Линия рта стала скорбной. Он молчал, будто не услышал моих слов. Я подумала, что не стоит его тревожить.
«Горынышна» позволила забрать яйца. Но ужасно переживала. Шла за ними на задних лапах, нагибаясь над открытой тележкой. Изредка рычала на нас. Для острастки. Эндрис с окаменевшим лицом теребил свои браслеты. Дядя Гена шёл вместе с нами, бодрый и положительный. Ласково увещевал «Горынышну» не волноваться и даже глазом не смаргивал, когда она его нюхала. Конечно, она понимала интонацию. Да и фон полковничий чувствовала. Но всё-таки более чем странно. Наконец, я подумала, что дядя Гена просто потенциальный мастер, вот и вся премудрость. Только вот не довелось ему реализовать свои редчайшие способности. Жаль.
Я мучительно старалась держаться в психическом молчании. Я знала, что Эндрис говорит с самкой. Но мне всё равно казалось, что он молчит и думает о своём, вместо того,
Пропорции тела самки напоминали не тяжеловесных земных динозавров, а скорее мелких ящерок. Очень стройная, гибкая. Вытянутые, стремительные очертания тела. Она двигалась с такой грацией, что порой напоминала кошку. Или левретку, изящным выгибом спины и узкой «талией». Для своих размеров нукты удивительно лёгкие. И чудовищно сильные. Их мускульная система устроена не так, как у земных животных. По сути, мускулов вообще нет. Их заменяют связки, необычайно упругие и прочные.
Слово «нукта» вообще-то рритское. Поначалу их называли драконами.
Её устроили на нижней, грузовой палубе. Не там, где стояли так и не разобранные Максом контейнеры. Она могла понять, что это, и забеспокоиться. Её саму недавно травили SSH. Вася поднял температуру в отсеке, насколько мог. Там скоро стало тепло, даже жарко. Самка сама сняла яйца с тележки и долго ходила вокруг них. Оглядывалась, нюхала воздух. «Ну вот», — умилённо говорил дядя Гена, глядя на неё через камеры. — «Ах, ты ж пакость. Маленькая моя».
Она действительно была очень маленькой. Меньше десяти метров. Нукты не растут всю жизнь, как некоторые животные, а она уже созрела для материнства. Интересно, просто не выросла, или это результат новой модификации?
Последняя модификация самого красивого оружия во Вселенной…
«Делино» протестировала двигатели и двинулась в обратный путь.
7
Через пару дней я не выдержала. Эндрис присоединился к пилотам и стратегическому контингенту. Я не знаю, чем они там занимались. Впрочем, дядя Гена, несомненно, захватил с собой изрядное количество бальзама, так что можно представить. Без Аджи я чувствовала себя беззащитной. Голой. С моей радостью я бы преспокойно могла пойти глянуть, как коротают время полёта десять мужчин. Даже не задумавшись. Но сейчас — нет.
Все пилоты страшно пьют. В каждом втором фильме про космос случается пьяный в зюзю пилот. Вот только пьют они, вроде бы, по очереди. И если на корабле два пилота, то пить им некогда.
Ха! Как же.
Изредка флегматичный Вася, распространяя характерный запах, выходил в рубку и проверял компьютерную отчётность. Вздыхал, кивал и удалялся. Всем видом свидетельствуя: «И зачем я только выходил?»
Однажды я набралась наглости, перехватила его и спросила: «Как там Эндрис?»
Вася посмотрел на меня с пониманием. Подумал, что беспокоюсь о своём мужчине… ха! Он ответил: «Живой пока… относительно», постоял немного и нырнул обратно.
Не думала, что мастера напиваются допьяна. Но ладно. Сейчас я даже порадовалась этому.
Я послушала доносившиеся из-за переборки нечленораздельные звуки, показала закрывшейся двери неприличный жест и пошла к «Горынышне».
Двери открылись легко. По стандартному общекорабельному коду. Я встала в проёме, чтобы они не закрылись случайно сами. Если самка рассердится на меня, легко будет выскочить.
Яйца выстроились рядком у стены, поблёскивая не застывшей ещё слюной. Отвердевшие потёки удерживали их на месте. Мать не лежала рядом, подрёмывая, как обычно бывает, а разглядывала металлические стеллажи для ящиков, которые разобрали и небрежно свалили в угол. Трогала лапой. Может, хотела гнездо построить. Она должна была унюхать меня, но не подавала виду. По-прежнему сидела спиной.