Домодедовские истории (сборник)
Шрифт:
– Вова поехал на футбол, – «перевела» мама.
– У-у! Зря только шел в такую даль.
Но тетя Варя поставила на стол еще один стакан с варенцом, большую кружку компота, и грустить стало некогда. «Совсем они не жадные», – думал Славка, поглядывая на хозяйку и невольно «вникая» в то, о чем «говорила» она на
«Ух ты! – удивлялся киселихинский обжора. – Они, оказывается, раньше и слышали и говорили! Потом ушли на фронт: она санитаркой, он автоматчиком. Вон, показывает, как раненых таскала. А тут дядю Колю ранило, она его на волокуше тащила. Да вдруг бахнула рядом бомба, оглоушила их: вон показывает взрыв. Какие же они злые, если они воевали?!»
Тетя Варя говорила о сражениях – это любому ясно. «Пух-пых», – помогала она себе тяжелым, непослушным языком, и взлетали мягкие руки, сердились глаза, надувались щеки, складывались в трубочку губы, как ругала она врага, как понимал ее гость, как обвинял себя: «Они воевали, а я не мог поспорить!»
На обратном пути, уже за деревней, он спросил маму:
– А у них медали есть?
– Не знаю, сынок, может, и есть.
– А как их оглоушило, расскажи!
– Как оглоушило? – Мама даже остановилась.
– Ну, тетя Варя рассказывала.
– А! Это она про пожар. Напарник дяди Коли (они с ним скотниками работают) уснул, а папироска упала, от нее все и загорелось. Хорошо, дядя Коля рядом оказался, пожар потушил, человека спас, коров. Премию ему дали, а про медаль… или я прослушала?
– А что же они не воевали, что ли?
– Они же глухонемые, сынок! Откуда ты взял?
Запрещенный удар
Они еще играли «в войну», «старожилы» Жилпоселка, но уже говорили о женщинах. Всякое говорил: кто что знал.
В «кирпичной»,
Задиристый, с хитроватым прищуром Колька свободно говорил на женскую тему. У него получалось. Он как будто все знал.
– А, чепуха! Надо быть смелым, они это любят. Обнял, прижался к ней – хорошо! Она же вся горячая, как блин.
Блины он любил. Это знали. И, казалось, никто не усомнится в его словах, но Игорь, вытянувшийся за лето и давно заметивший на себе настороженные взгляды сверстниц, возразил веско, хотя и без напора:
– Этим их можно только напугать. Не все такие.
– Брось ты! – напирал Колька. – Будешь цацкаться с ними, скорее напугаешь.
– Ха! – усмехнулся Славка и быстро добавил: – Ты видел, как тетя Нина вчера дядю Петю мутузила? Такую и не обхватишь. Как врежет. Она, может, и горячая, только и руки у нее дай боже!
Его выслушали молча. Он был на два года моложе спорщиков и конечно же серьезных доводов пока привести не мог. Но Колька все же ответил ему:
– Эх, Славка! Да у них столько слабых мест есть!
– Ну и что? – не понял Славка.
– А то! Нужно только ткнуть ее разочек вот сюда, например. Она сразу как лягушка и все.
– А зачем тебе лягушка? – удивился Васька, до этого молча ковырявший глину на кирпичах у окна.
– Не нужна мне никакая лягушка! А это, чтобы не дралась.
– Куда? Вот сюда? – уточнил Славка, в сомнении тыкая себя в грудную клетку.
– В грудь, понимаешь! – бравировал Колька. – В левую или в правую. И если она у нее большая, ей же хуже. Точняк. Проверено. Мне братан говорил.
Конец ознакомительного фрагмента.