Домой не возвращайся!
Шрифт:
– Заходытэ, госты дорогые. Всегда рад такой хорошая пара, душа рада, хоть сам женись в девятый раз.
– Вахид Азерович, извини, дорогой. Настя, если можно, пусть дня три у вас поживет. – Мохов решил не заходить в дом.
– Какой проблем, пусть хоть тры года живет. А сам что, даже чаю не выпьешь?
– Не могу! Очень важная работа и очень срочная.
– Понимаю тебя. Разве у Мохова бывает па-другому. Дай им, как следует, пусть знают, кто в доме хозяин! Ну иди, иди. Если помощь мой какая нужен, гавари: я твой – ты знаешь.
– И машину можно оставить? Я обратно что-нибудь поймаю.
– Дай
Аббас привез капитана к самому подъезду. Мохов поблагодарил и быстро пересек расстояние от машины до дверей. Не включая свет в квартире, снял с крюка боксерскую грушу и положил в спальне на кровать под одеяло. Волейбольный мяч приладил вместо головы. Все это он проделал очень быстро. Затем, распластавшись на полу у прикроватной тумбочки, осторожно включил светильник. Ждать пришлось недолго. Приблизительно через полчаса оконное стекло вздрогнуло: вокруг образовавшейся дырочки потекли мелкие трещины. Дернувшись, зашипел мяч, выпуская воздух. Алексей, двигаясь по пластунски, оказался в прихожей, где уже встав на ноги, укрылся за висевшей зимней одеждой. Прошло еще около часа. По опыту капитан знал: в этом случае убийцы должны удостовериться, что жертва мертва, и произвести еще один выстрел: контрольный. Наконец, в замочной скважине воровато завозилась отмычка. Два человека вошли в квартиру и двинулись по направлению спальни, туда, где горел свет. В то же время хозяин квартиры нащупал выключатель и щелкнул, одновременно давя на спусковой крючок своего «стечкина». Чтобы не было лишнего шума, свой пистолет капитан снабдил глушителем. Пули отбросили мужчин в серых костюмах к противоположной стене, где один из них застыл жутким манекеном в невероятной позе, а другой, зажимая кровоточащий живот, стонал, стоя на коленях.
– Если хочешь жить или умереть без диких мучений, делай, что я тебе скажу! – Капитан сверлил дулом пистолета висок поверженного.
Человек облизал пересохшие губы, и ошалело повел глазами:
– Хорошо.
– Бери телефон и звони тому, кому ты должен сообщить о выполненном задании. Живо.
– Обещай мне жизнь!
– Обещаю. Но ты в свою очередь дашь все необходимые показания.
– Да, – прохрипел мужчина и достал из кармана пиджака мобильник: – Алло, Скорпион. Клиент откинулся. Все тихо. Да, да. Уходим. – Отбросил на пол перепачканную кровью вещь и с надеждой посмотрел на Алексея: – Нужна медицина. Боюсь копыта отбросить.
– Я вызову «скорую помощь», но сначала ответишь мне на пару вопросов. – Мохов отвернулся: закрыть дверь на замок. Вдруг, скорее интуитивно, чем сознательно, резко выбросил руку с пистолетом и выстрелил. Это был очень своевременный поступок, так как противник успел выхватить из кобуры под правой штаниной небольшой револьвер и уже готов был нажать на курок.
Теперь нужно избавляться от трупов. Минуту подумав, Мохов решил все же сначала позвонить:
– Алло, Бальзамов Вячеслав Иванович. Мне нужно с вами поговорить, очень срочно.
– Доброй ночи. Ну, во первых, вы бы извинились для начала за поздний звонок, во-вторых, можно просто Вячеслав.
– Почему-то мне показалось, что вам сейчас не до сна. Хотя, конечно, могу ошибаться.
– Давайте к делу.
– Вячеслав, у нас с вами – один общий враг, это некий Саид Омаров. Если вы мне поможете…
– Почему я вам должен верить? Где гарантия, что вы сам не его человек?
– Зачем бы я тогда приходил к вам в общежитие?
– Чтобы выяснить, как далеко зашла «мышка» и не пора ли «кошке» ее сцапать.
– Вы ошибаетесь. Помните того старика, который с вами тоже… хм… хотел побеседовать? Он, кстати, вас спас. Если бы не его посох, был бы долгий бег с барьерами. Так вот, я с ним имел двухчасовую беседу.
– Почему я должен вам верить? Ну хорошо, сейчас вы мне скажете, как связаться с этим бомжем, дескать, сам удостоверься, что имел беседу. Но откуда я, черт возьми, знаю, что это за дед такой с луны свалился.
– Ладно. Вам, что-нибудь говорит имя Глеб Сергеевич Горелый?
– Дальше!
– Он убит. Труп сегодня выловили в Яузе.
– Это обстоятельство не подтверждает вашу непричастность к банде Омарова.
– Попробуем последний аргумент. Вы помните людей, которые сегодня на вас устраивали погоню?
– Я помню только их паршивые серые костюмы. И мне этого вполне достаточно.
– Я могу с большим удовольствием показать вам два трупа людей в сером с дырками от моего «стечкина» в тупоумных головенках.
– Но, может, вы меня просто заманиваете. – Бальзамов интуитивно чувствовал, что этот милиционер может быть его последним спасением, но страх мешал интуиции.
– Я вас прошу, позвоните старику. Сейчас продиктую его номер. Другого выхода нет, нам надо объединить усилия.
– Скажите, как вы представляете противостояние Омарову, имея в своей армии пару бомжей и безоружного человека.
– Насчет оружия, дело поправимое. Я же сказал, что имею перед собой два вооруженных трупа. – Мохов облегченно выдохнул, понимая, что смог убедить Бальзамова: – И последнее, мне нужна ваша помощь, чтобы ликвидировать тела. После того, как поговорите со стариком и убедитесь, что я говорю правду, приезжайте. – Капитан начал диктовать адрес.
Едва успел сказать «конец связи», как телефон снова зазвонил.
– Капитан, это я, Разведка. – Голос старика был глух и спокоен: – В центр доставлен человек, похоже, что девушка. Вряд ли они что-то будут делать прямо сейчас. Наверняка дождутся утра.
– Значит, надо срочно готовить операцию. Действуй, как договорились, пусть Мустафа не жалеет ног. А ты не спускай глаз с объекта, о малейших движениях сигнализируй.
– Понял, капитан.
– Если увидишь Омарова на улице, ничего не предпринимай, он нам нужен с поличным.
– Так точно. Прошу лишь об одном!
– Ну.
– Я хочу, чтобы перед смертью он увидел меня.
– Конец связи, Разведка. Утро вечера мудренее.
Ждать пришлось полтора часа. Наконец, за дверью послышались шаги. Алексей, не дожидаясь звонка, повернул в замке ключ:
– Входите, Вячеслав. На черные мешки не обращайте внимания. Кровь я уже убрал, так что можно по чашке кофе перед дальней дорожкой. Спать сегодня, сразу говорю, не придется.
– Что так? И предлагаю перейти на «ты».