Домой по рекам крови
Шрифт:
— С ней все в порядке.
— Слава богу. — Вавилов перекрестился на елки за окном и сел в кресло, что стояло напротив. Теперь Денис видел лицо полковника, довольно бледное, надо сказать, но все одно бесстрастное. Вавилов не позволил себе ни единой лишней эмоции сверх тех, что были уместны. Он положил руки на подлокотники, еще раз оглядел Дениса и спросил:
— Тебя Никольский прислал?
Врать смысла не было, и Денис ответил как есть:
— Да.
— И что он хочет? — с интересом и легкой издевкой проговорил Вавилов, позволив себе еле заметно улыбнуться. Контролировал он себя превосходно, понимая, что дальше ему начнут, изящно выражаясь, выкручивать руки, а именно шантажировать, предъявляя априори невыполнимые требования.
— Поговорить с тобой хочет, — сказал Денис. — Если откажешься, то…
И добавил в полном соответствии с полученной от смотрящего вводной:
— Настю он не отдаст. Никольский знает, где она.
— Хорошо. — Вавилов покладисто развел руками, подчиняясь нажиму, и поднялся с кресла. Денис тоже встал, и они оказались друг напротив друга. Странно, но Вавилов улыбался, точно встреча с Никольским сулила ему немало приятных минут в ближайшем будущем.
— Поехали.
Полковник шагнул к стенному шкафу, открыл его, но Денис остановил Вавилова.
— Надо ждать, — он глянул на часы, — еще минут пятнадцать. Мне позвонят, я пока не знаю, куда ехать.
Вавилов еще раз смерил Дениса взглядом, оглядел вовсе уж критически и сказал:
— Умойся, пока время есть. Могу предложить хороший антисептик, если надо.
Денис отказываться не стал и, добравшись до горячей воды, смыл с лица кровь и сажу, смазал ссадины прозрачной пастой из крохотного тюбика, кое-как привел в порядок одежду и рассмотрел себя в зеркале. Через переносицу протянулась косая короткая ссадина, она пересекает левую бровь, над глазами расползается синева кровоподтека. Правая щека ободрана до крови — о лист жести, скорее всего, в остальном все не так плохо. «Жить буду». Он только собрался выйти, как в кармане запиликал телефон, номер при этом не определился.
— Ресторан «Прима», через двадцать минут. — Денису показалось, что это говорит блондин, но звонящий быстро отбился, и уточнить что-либо не удалось. Знал он эту «Приму», вернее, дорогу к ней мог показать, а вот внутри бывать не доводилось. Стояла эта «Прима» в стороне от трассы, к ней вела прилегающая дорога, уводившая в скудный лесок к одноэтажному деревянному домику, построенному в русском стиле, украшенному деревянной резьбой так обильно, что рябило в глазах. И сколько раз Денис мимо проезжал, всегда парковка рядом с этой «Примой» пустовала. Местечко явно не пользовалось популярностью, и Денис все гадал, на что же «Прима» существует — загибаться заведение не спешило. И вот недавний звонок внес некоторую ясность в этот вопрос.
Вавилов успел переодеться в темный костюм и светлую рубашку без галстука. Встреча намечалась серьезная, и полковник готовился к ней тщательно и выглядел при этом как плейбой с картинки дорого журнала.
— «Прима», — сказал Денис, — ехать надо в «Приму». Это ресторан за городом.
— Покажешь, — то ли попросил, то ли приказал Вавилов, надел черное пальто и вышел из номера. В коридоре их встретил молчаливый молодой человек, тот самый, что недавно стоял на лестнице, полковник отдал ему карточку от номера и первым пошел по коридору, но не к лифту, а к лестнице, сбежал по ней вниз, Денис шел следом. Не глядя на персонал, Вавилов пересек холл, вышел на крыльцо в предупредительно распахнутую швейцаром дверь. Тот злобно глянул на Дениса, и подобострастно — на Вавилова, а тому было плевать, он достал из кармана ключи на брелке, нажал кнопку. «Гелик» приветливо мурлыкнул и заморгал фарами навстречу хозяину, Вавилов сел за руль, и едва Денис оказался рядом, «уазик бундесвера» мягко взял с места, покатил к взмывшему в небо шлагбауму на выезде с территории отеля. Выезжали в одиночестве, «Мазда», что привезла Дениса сюда, исчезла.
Денис сначала удивился, что едут они вдвоем, и вообще немногочисленность свиты Вавилова его слегка поразила. «В «Аристократе» со своими людьми окопался», — сказал Никольский, но из людей Вавилова Денис видел только одного невзрачного юношу, впрочем, иллюзий на его счет не строил. Кого попало Вавилов с собой бы не притащил, так что молодой человек, возможно, и троих в драке стоил, но физически разделиться натрое не смог, да еще и в отеле остался, что более чем странно. Эта «Прима» уже нашпигована людьми Никольского от подвала до крыши, а полковник точно вчера родился — преспокойно принял приглашение первого встречного и беспечно катит через город, держа направление на северо-запад.
— Ты местный? — спросил он, глядя на дорогу перед собой, бросая тяжелую машину то в правый, то в левый ряд, точно в слалом играл. Впрочем, особо не борзел, легчайшую грань от куража к наглости не переходил, оставаясь в границах приличий, и Денис не удивился бы, что, окажись поблизости гайцы, они бы дружно отвернулись или сделали вид, что ослепли. Впрочем, так оно вскорости и будет: по городу едет его новый хозяин. Впрочем, это еще вопрос, пока все карты у Никольского.
— Да, — сказал Денис, глядя на «Монарх», что промелькнул слева. Он обернулся, посмотрел на парковку перед входом, но был там белый «Лексус» или нет, заметить не успел. Васька, поди, отпуск взял, раны зализывает. А что, ему теперь можно и расслабиться, Никольский наверняка ювелиру ежемесячный платеж уменьшил, а то и вообще от оброка освободил в благодарность за помощь. «Ничего, Земля круглая». Денис отвернулся и тоже смотрел на дорогу.
— Живешь чем? — Вавилов изящно обошел замешкавшуюся на остановке маршрутку, вырулил в левый ряд и пока оставался там, благо впереди было пусто.
— Да так… — Денис искал подходящие слова, а их не было. Не рассказывать же о продаже гаража, как об источнике к существованию. Помолчал еще немного и добавил: — Я вернулся недавно, пока так… сам по себе.
Вавилов мельком глянул на Дениса, потом на молчащий мобильник и спросил:
— Сколько дали?
— Три года. — Денис говорил о своем прошлом так спокойно, точно и не с ним все это было, а в книжке вычитал или кино посмотрел, и вспоминал сейчас захвативший когда-то воображение сюжет. Надо же, а думал, что та злость и боль будут с ним вечно, и, оказывается, ошибался.
— За что? — продолжал интересоваться Вавилов, и Денис отчеканил как по писаному:
— Незаконное приобретение и хранение огнестрельного оружия, а также его основных частей и боеприпасов.
Вавилов уважительно посмотрел на него, сбросил скорость и остановился у последнего светофора на границе города.
— Сильно. Это как же тебя угораздило?
— Друг подставил.
И сам поразился — снова внутри ничего не шелохнулось, словно о ком постороннем говорил, а не о своей, полетевшей к чертям жизни.
— Бывает, — понимающе сказал Вавилов, причем по его тону враз стало понятно: он не просто выражает дежурное сочувствие, а знает, о чем говорит. Светофор зажегся зеленым, машина плавно взяла с места и покатила дальше, постепенно набирая скорость. Проскочили старый рынок, пустырь за ним, пересекли линию локального значения «железки», и Вавилов выжал из машины все, на что она была способна. Точно не колеса крутились, а асфальт сам стлался под них, обочины вытянулись в грязно-бурую нитку, и Денису казалось, что еще немного, и «гелик» оторвется от «взлетки». Но нет, обошлось, скорость упала до сотни, Вавилов гнал машину дальше, за ней по дороге летела снежная пыль.