Дон Алехандро, человек и чародей
Шрифт:
Чародея с кадилом я прекрасно помнил и походить на походного священника не хотел. Но и быть беззащитным необученным чародеем тоже не хотелось. Что из чар, которые я знаю, смогло меня защитить? Ничего. А подожженная огненным потоком ветка даже выдала. Это можно отнести к плюсам, потому что узнай меня ночной чародей днем, неприятностей было куда больше. И лично мне на заметку — пару лет от местной аристократии нужно держаться подальше, если только я не решусь на радикальное изменение физиономии: нос там отрубить или нацепить на глаз
— А концентрация развивается либо медитацией, либо регулярный повторением низкоуровневых заклинаний, — тем временем продолжал вещать Шарик. — Ты же заметил, что я тебе ничего серьезного не разрешаю учить?
— Мало ли что тому причиной может быть, — проворчал я.
— Уж точно не желание делать за тебя твою работу, — возмущенно вскинулся Шарик. — Балбес ты, Хандро. Правильное выращивание сильного чародея должно быть филигранным. Вот, к примеру, покажи я тебе заклинание, которым я вчера врагов приканчивал, и что было бы?
— Что? — заинтересовался я.
— До конца жизни ходил бы с курильницей, — важно заявил Шарик. — Потому что заклинания на стыке магии воды и воздуха и уровень у них не для начинающих. Поэтому любые чары нужно получать тогда, когда к ним готов, и ни днем раньше, иначе огранка будет безнадежно испорчена.
Чтобы слушать его, совсем необязательно было лежать, поэтому я с кряхтеньем поднялся, чувствуя себя доном Леоном незадолго до смерти. Но двигаться было нужно, потому что время шло, а для проведения ритуала у меня были только ингредиенты. Не мог я себе позволить валяться и страдать от несовершенств этого мира и этого тела.
После того как я вылил на себя котелок воды, стало полегче, и я даже пошел на запах от готовящейся на костре каши. Серхио старательно ограждал меня от приготовления еды, взвалив на себя эту обязанность полностью. Его блюда не страдали особыми изысками, зато были питательными и восстанавливали силы.
— Нужно нам согласовать слова по поводу ночных гостей, дон Алехандро, — сказал Серхио. — Чтобы говорить одно и то же.
— А что, к нам кто-то приходил ночью? — удивился я. — Не было ничего.
— Именно это я хотел и предложить, но следы остались. Кровь, опять же.
Площадка перед башней действительно казалась полем битвы, и не все можно было отнести на вчерашний разбор мусора, потому что он проходил куда ближе к башне.
— Шарик?
— Почищу.
Он свалился с моего плеча и шустро начал оббегать все места, где проходили какие-нибудь разборки ночью. Местами там даже трава, вытоптанная в ноль, поднималась. Правда, были у меня подозрения, что она иллюзорная, но проверить их пока никак.
— Удачно у него получилось, дон Алехандро, — довольно сказал Серхио. — А то уже скоро мастера подъедут дыру в стене закладывать.
— Нужно бы нам на втором этаже три комнаты разгородить, — спохватился я. — Для тебя, для меня и… бытовая.
Я пока не был уверен, что смогу сделать приличествующую моим воспоминаниям ванную. Попробовать попробую, не получится — всегда есть вариант уличных сортира и душа.
— Мне-то зачем комната на втором этаже, дон Алехандро? На первом есть как раз подходящая, рядом с кухней.
— Рядом с кухней мы можем сделать кладовку.
— С окном?
— Да какое там окно? Оно узкое, доской можно заложить.
— Рама туда будет вставлена. Задаток был уплачен в том числе и за это. И для кладовки у нас целый подвальный этаж, — запротестовал Серхио. — Не дело это, отнимать у вас кусок спальни, дон Алехандро.
Спор прекратился сам собой, потому что подъехала нанятая вчера бригада, а при них ругаться было не комильфо. Ну как бригада? Три мужика и с ними потрепанная временем особа в юбке. Даже интересно стало, на каких работах она у них занята. Впрочем, мой интерес был удовлетворен практически тут же.
— Добренького вам утречка, дон Алехандро, — обратился ко мне бригадир, стащив с головы шапку и скомкав ее в руках. — Теща моя хочет к вам наняться.
— Ко мне? — опешил я.
— К вам, дон Алехандро, — меленько закивал он. — И готовит, и убирает — мастерица на все руки. И просит всего ничего — тридцать плейт в месяц.
Означенная особа к нам, в отличие от зятя, не подходила, озиралась по сторонам. И увиденное ей не очень-то нравилось. Физиономия у нее была кислющей, и лимона не надо. Мужики сгружали с подводы привезенные доски и инструменты. Споро сгружали, опасливо иногда оглядываясь на сеньору. Похоже, при ней скорость работы вырастала на порядок, но это не причина зачислять ее в мой скромный штат.
— Сеньор, мне понятно ваше желание отделаться от тещи, — заметил я. — Но то, что у меня нет своей, еще не значит, что я хочу прибрать чужую, да еще и заплатить за это.
— Я вам скидку сделаю, — предложил мужик. — Даже если она месяц у вас проживет, и то нам облегчение будет.
— Эээ, что значит у нас? — опешил я. — Вы где у нас собираетесь размещать женщину? Мы сами на улице живем, спим у костра, обдуваемся ветрами и обливаемся дождями.
— Дык у вас комнатка есть на первом этаже маленькая, — зачастил мужик, глядя на меня с такой надеждой, что мне аж неудобно стало, потому что я однозначно собирался ему отказать. — Мы там рамы вставим и дверь навесим. Кровать я привезу. Все привезу, что ей нужно.
Тем временем сеньора не ограничилась осмотром прилежащей территории, а переместилась в башню. Только соглядатая нам не хватало.
— У нас условия неподходящие для проживаний нежных женщин.
— Это Хосефа-то нежная женщина? Крокодил, как есть крокодил, — убежденно сказал мужик, но тут же сконфуженно поправился: — То есть с посторонними-то она уважительная, но своих гоняет без всякой жалости. Вы не отказывайте сразу, пусть она вам обед приготовит. Не пожалеете.
И попятился от меня, пока я не успел ему сказать, чтобы уматывал вместе со своей тещей. Она уже вовсю командовала в башне. К слову, голос был командный, но не раздражающий. Кажется, она хотела привести башню в жилое состояние не меньше, чем я, хотя причины у нас, конечно, были разными.