Дон Алехандро, человек и чародей
Шрифт:
— Да. Там двое было, уже нет, — подтвердил я. — Упокоил я их.
— Слава Всевышнему. — Серхио коротким движением упокоил разговорчивого пленника, который даже не успел понять, что случилось, и, указав на второго, добавил: — Этот сам преставился, я не помогал. Что тут у вас?
Я открыл дверцу, показывая трупы и бессознательного чародея. Серхио задумчиво поскреб подбородок.
— Какой дряхлый дедок. Он точно выживет? А то как бы нас не привлекли за его смерть. Карета уж больно приметная, с гербом. Такую просто так не спрячешь. Может, не будешь пока
— Я знаю чары, которые ему помогут быстро прийти в себя, — сказал нам обоим Шарик. — И если он начнет говорить что-то не то, просто убьем, как я и предлагал Хандро вначале.
— Шарик, это чародей, у которого однозначно опыта больше, чем у меня. А значит, не факт, что я с ним справлюсь, — намекнул я. — Надо все решать мирным путем. Потом, ты говорил, что чары из раздела Разума опасны, а сам предлагаешь их использовать. Хочешь, чтобы у меня мозги вскипели?
— Балбесина, — презрительно бросил Шарик. — При чем тут Разум? Эти чары из раздела Жизни. От Жизни еще ни у кого мозги не страдали. А тебе вообще переживать не о чем: не может пострадать то, чего нет.
— Зато может пострадать одна пушистая зараза, которая в последнее время наглеет как не в себя, — заметил я, уже прикидывая, чем бы его треснуть так, чтобы проникся, но не пострадал.
— Прости, увлекся, — без тени раскаяния ответил Шарик и быстро сменил тему: — Учить тебя нужным чарам?
— А что за чары-то?
— Ты осилишь, простенькие совсем, по ускорению метаболизма.
Я посмотрел на дедка, который и без того выглядел так, как будто уже давно живет взаймы, и засомневался:
— А метаболизм не ускорится до такой степени, что пациент помрет у нас на руках?
— Хандро, да что ж ты такой т… недоверчивый? У него просто расщепятся все вредные примеси в крови, которые возникли при нанесении вражеских чар. Его не собирались убивать, поэтому чары щадящие, почти как для малыша, который не хочет засыпать. Поэтому при расщеплении ничего плохого не произойдет.
По виду Шарика было понятно, что он не расстроится при любом исходе, потому что у него есть варианты для каждого. И сжечь все улики — универсальный и вполне устраивающий нашего кровожадного ками итог. Дедок мне был незнаком, поэтому я решил, что определенность важнее его здоровья, потому что в самом плохом случае прятать улики проще под покровом ночи — никто не увидит и никуда не донесет.
— Давай свои чары, — решился я.
— Правильно. Упражняться надо при любой возможности, — обрадовался Шарик.
Чары действительно оказались простенькие. Самым сложным было ослабить поток, о чем меня вовремя успел предупредить Шарик, а то бы я вскипятил кровь пациенту, а так он через какое-то время зашевелился, сонно заморгал и проскрипел:
— Хорхе, почему мы стоим?
— Дон Оливарес, Хорхе был убит при нападении на вас.
Он потер лоб высохшей рукой.
— Не помню такого.
— Его убили, а вас усыпили чарами, — пояснил я. — Специально группа из Гравиды пришла.
— За мной? Юноша, вы ничего не путаете?
— Дон Алехандро ничего не путает, — неприязненно сказал Серхио. — Эта группа собиралась перед возвращением в Гравиду убить и нас, от последнего выжившего мы узнали, где вас искать. И дон Алехандро в честном бою отбил вас от бандитов.
— А ведь точно, — оживился дедок. — Вспомнил. Раздался шум, я хотел посмотреть, что там, держал наготове проклятие неудачи. А потом словно темнота обрушилась. Даже не знаю, сработало проклятье или нет.
Чародею становилось лучше и лучше. Он самостоятельно выбрался из кареты, отказавшись от моей помощи, и почти при этом не кряхтел. Оглядывался он вокруг с любопытством и явно запоминал все увиденное. То, что трупы его не напугали, сильно обеспокоило и меня, и Шарика, который заявил:
— Какой-то он слишком активный. Нужно было все же послушать меня и не создавать себе проблем, убив его сразу. Смерть во сне — самая милосердная.
Но я посчитал, что трупов на сегодня достаточно
— Судя по тому, что нам удалось справиться с пятью преступниками, ваше проклятие, дон Оливарес, не просто сработало, а позволяет вам считаться истинным победителем банды гравидийцев.
Я уж совсем было собрался перейти к предложению этому дону взять на себя убийство подданных другой страны, как…
— Что-то голос у вас, юноша, знакомый, — заявил он и зажег яркий светлячок. — Всевышний! Алехандро Торрегроса?
Сволочь все же этот дон Леон. Не мог запихать меня в кого-нибудь не столь приметного…
Глава 33
Ответил я быстро почти не задумываясь:
— Наверное, дон Оливарес, вас ввела в заблуждение слабая освещенность. Алехандро Контрерас, к вашим услугам. Ученик чародея, ныне покойного.
Я даже галантно приложил руку к левой стороне груди и наклонил голову.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Оливарес неприятным старческим дребезжащим смехом. — Кого ты хочешь обмануть, мальчик? Я помню тебя с детства и никакого сродства к чародейству у тебя не было. Уж я бы такое не пропустил. Единственное, в чем ты был силен, — в стихосложении.
Рука Серхио потянулась к поясу, но без моего прямого приказа он нападать не стал. Он бросил на меня вопросительный взгляд, но я рукой сигнализировал, что пока рано.
— А я говорил, говорил, что его нужно было сразу отправить на встречу со Всевышним, — проворчал Шарик. — Так нет же, решил устроить так, чтобы на этого дона пали лучи славы, а ты остался в тени. А сейчас все, он уже сформировал вокруг себя основу посмертного проклятия, тронете — получите по самое не хочу. А у тебя, Хандро, и без того одно есть.
По всему выходило, что чародея придется убеждать в ошибке.
— Неужели вы думаете, что я мог бы справиться с бандитами стихами? — Я продемонстрировал нападающие чары с обеих рук, которые меня так выручили при спасении неблагодарного Оливареса, собирающегося меня выдать. — Это похоже на хорей или амфибрахий?