Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

Белохвостов Денис

–Вот видишь, не везет в картах – повезет в любви, – шутил Кащей, и Глебу очень хотелось в это верить.

В спальне, перед тем как лечь, он отодвинул штору и посмотрел на далекие высотки, в окнах которых красными бликами отражалось заходящее солнце. Фонари еще не зажгли и Глебу казалось, что где-то там высоко еще светит догорающее солнце, а здесь внизу все погружается в серый сумрак. И ему никогда не взлететь туда в солнечный свет, а предстоит утонуть в этой серой дымке наступающей ночи.

–Слышь, – Глеб невольно вздрогнул, не заметив тихо подошедшего Митьки, – ты не грусти. Встретишься ты со своей девчонкой.

Это сейчас кажется, что ничего нельзя сделать, а вот увидишь – приедет она к тебе или ты к ней.

–Ты когда-нибудь влюблялся? – спросил Глеб следя как красные отблески постепенно становятся багровыми.

–И да и нет, – ответил Митька.

–Как это? – удивился Глеб и повернулся к нему оторвавшись от вида из окна.

–Просто, одна девочка в классе очень нравилась мне, но я не нравился ей. А вторая была влюблена в меня, но мне не нравилась, короче пришлось подружиться с той, которой я нравился, – почти шепотом ответил Митька.

–Почему? – удивился Глеб, – тебе же было с ней наверно неинтересно.

–Жалко ее стало, вот и все, – теперь Митька смотрел в окно как гаснут один за другим далекие отблески, солнце скрывалось за горизонт, – а потом это хорошо, когда рядом кто-то радуется благодаря тебе.

–И что? – Глеб с любопытством смотрел на Митьку, таким он его ни разу не видел – полностью открытым и в то же время мудрым.

–В кино ходили вместе, во дворе играли. А затем у нее наверно все прошло. Она меня теперь стесняется, – спокойно ответил Митька.

–А над вами одноклассники не смеялись? – спросил Глеб.

–Почему не смеялись? Еще как. Женихом с невестой обзывали, но потом им это надоело, – пожал плечами Митька, и попросил, – а теперь ты расскажи, как это – начать войну?

–Ты имеешь в виду что я тогда чувствовал и о чем думал? – уточнил Глеб.

–Нет, каким ты видел все вокруг себя? – пояснил Митька, – когда от тебя так много зависит.

Глеб на минуту задумался, вспоминая.

–Стерильный воздух, без всяких запахов, как дистиллированная вода, – медленно заговорил он, – лампы дневного света, и мертвый свет от них. Шумят только воздухозаборники и вентиляторы, охлаждающие стойки ЭВМ. И ты все время напряжен как сжатая пружина, нельзя сидеть и не двигаться – надо что-то срочно делать. Нет, хватит этого с меня, – Глеб закрыл глаза и встряхнул головой, отгоняя воспоминания.

–Понятно, – ответил Митька, – а то я никак не мог этого себе представить.

Он повернулся и пошел к своей кровати. Глеб тоже начал готовиться ко сну. Перед сном он представил себе Ленку, когда стоял с ней на крыльце, и держал за руку. На душе сразу стало теплее и Глеб заснул.

Все следующее утро и у Глеба и у Ленки выдалось каким-то суетным и нервным. Сразу после завтрака в больницу приехали глебины родители. Он долго собирался и одевался на случай возможного дождя, хотя погода стояла солнечная, а на небе не было ни единого облачка. Но возражать матери он не хотел. Она и так согласилась написать расписку что забирает на воскресенье Кащея под свою ответственность. Кащей тоже старался найти плащ, но никак не мог этого сделать.

–Блин, как корова языком слизала, – вполголоса ругался он. Наконец плащ нашелся, Кащей перекинул его через руку и сказал, что он готов. Не готовы оказались Митька и Кира. Их родители еще не подъехали. Глеб в это время договаривался с родителями, что они

погуляют все вместе по городу одни, и сопровождения им не надо. Сначала мать настаивала, чтобы на обед они приехали домой, но Глеб выдвинул контраргумент, сказав, что тогда они не успеют показать Кащею всего, что наметили заранее. Кащей при этих словах согласно закивал, предпочитая помалкивать. Тогда отец предложил ему звонить им через каждые два часа из телефона-автомата. Глеб предложил через три – в зоопарке телефона не найдешь, а ходить там можно долго.

–Ну ладно, но к восьми чтоб все были дома – поужинаете и вернетесь сюда, – подвела итог спору мать тоном не терпящем возражений. Глебу ничего не оставалась делать как согласиться. Меж тем приехали родители Киры и Митьки. И те сразу бросились одеваться. пока их папы и мамы вежливо беседовали в основном о врачах отделения и скорой выписке своих детей. Митька и Кира предупредили родителей о совместной прогулке. Родители Киры восприняли эту новость нормально. А вот матери и отцу Митьки эта затея явно не понравилась, но взяв с Митьки слово, что он как и Глеб будет звонить домой через каждые три часа, они нехотя согласились не ходить с ними. Подошел врач отделения – Лев Павлович. Он быстро прочитал расписку написанную глебиной мамой, удостоверился что все в порядке и она соответствует принятой в больнице форме этого документа, спрятал ее себе в карман и пожелал всем удачи. Что он этим хотел сказать никто не понял.

Когда они всей компанией вышли на крыльцо и их обдало теплым летним ветерком, всем, родителям и их детям стало радостно и беззаботно. Надо сказать, что родители не поскупились на деньги для кино и покупки мороженого, так что за материальную строну прогулки можно было не волноваться. На метро они ехали все вместе, но в центре родители вышли на разных станциях, давая последние наставления и поехали по домам. А ребята отправились гулять. За всеми этими хлопотами и суетой, глебина грусть и беспокойство немного забылись и отошли на второй план. Сейчас был день который принадлежал только ему и его друзьям, ощущение свободы особенно остро ощущалось после месяца больничной жизни.

Ленка с утра принялась сначала за уборку своей комнаты, а потом, по настоянию матери, и всей квартиры. Это заняло довольно много времени, так что освободилась она только перед самым обедом. Потом настал черед приготовления блюд. Мать постаралась на славу, и даже напекла любимых ленкиных пирожков с вишневым вареньем без косточек. Ленка, наскоро пообедав, помогала ей, отец тоже старался помочь, но для него на кухне дел как-то не находилось.

–Когда твои подруги придут? – спросила мать, открывая компот.

–В пять, – Ленка отвернулась, она уже звонила Ирке и Надьке, но тех не оказалось дома. Ленка не на шутку испугалась, представив что день рождения ей придется праздновать одной, но признаться родителям, что все их труды и хлопоты напрасны, не решилась. Часа в три она вышла из кухни, сейчас больше напоминавшей парную на балкон и увидела во дворе всех троих подружек, сидящих на лавочке.

–Мам, я сейчас приду, мне надо на одну минуточку вниз спуститься, – крикнула она матери уже из прихожей, в спешке надевая сандали. Она не стала дожидаться лифта и сбежала вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Буквально вылетев во двор, она сразу подбежала к подружкам.