Шрифт:
* * *
Ракеты Глебу нравились с самого раннего детства. Первую модель из бумаги он сделал еще учась в первом классе. Правда помогал ему в этом отец. Двигатели он смастерил из «быстрогорящей» целлулоидной пленки, свернув ее в трубочку и потом завернув в фольгу, выпрошенную на кухне у готовящей обед матери. В то время это был дефицит. Ракета естественно никуда не полетела, сгорев «на стартовой площадке» – песочнице в его дворе. Но Глеб навсегда запомнил свист «двигателей» и дым, вырывавшийся в первые секунды из ракеты. Когда во втором или третьем классе, точно он не помнил, учительница стала спрашивать детей кто кем хочет стать, он поднялся и гордо выпалил:
–Инженером-ракетчиком!
На фоне общих ответов других учеников типа «строителем», «водителем», это выглядело необычно и класс невольно затих. Но учительница продолжила опрос и спокойно Глеб сел на свое место. Отец и мать Глеба работали на оборонном предприятии,
А в четвертом классе Глеб пошел в технический кружок. Он записался туда сразу как только узнал, что там делают модели ракет. У него самого пока мало что получалось, все сделанные им ракеты или взрывались прямо на старте или дымили и никуда не летели. Несмотря на то, что в качестве начинки для двигателей он пытался использовать все: от охотничьего пороха, «разбавленного» селитрой, до целлулоидной стружки. Только один раз ракета поднялась в воздух на несколько метров, и отклонившись в сторону, застряла в ветвях старого дерева. Глеб чуть не плакал. Не будь этого дуба, может ракета взлетела бы выше. В техническом кружке он впервые сделал ракету, которая полетела. И полетела высоко. Глеб с восторгом смотрел как она стремительно рванула вверх, превратившись в маленькую точку. Потом раскрылся парашют и модель плавно опустилась на землю. Прозанимавшись в кружке два года, он не только многое усовершенствовал в моделях ракет, которые там изготавливали, но и пытался экспериментировать. Сделал двухступенчатую ракету, которая летала раза в полтора выше обычной, смастерил дистанционный электрозапал, для зажигания двигателей, работающий на батарейках. До него в кружке пользовались самодельными фитилями. Но преподаватель, который занимался с детьми, не был рад инициативе нового ученика, в основном он учил ребят работать на станках, а модели ракет служили лишь своеобразной «приманкой» для вновь приходящих. Корпус склеивался из бумаги, в качестве двигателя использовалась охотничья гильза, набитая самодельным порохом. Когда Глеб предложил сконструировать модель побольше – около метра высотой и с несколькими двигателями, преподаватель категорически запретил ему это делать. Глеб обиделся, но не подал вида, он многому научится за время работы там, в том числе подчерпнул знания о металлах, и как их обрабатывать на станках, получая из заготовки нужную деталь. Глебу стало неинтересно в техническом кружке и он ушел оттуда. Но мечтать о том как бы сделать большую ракету не прекратил.
Он часто брал в отцовской библиотеке книжку по баллистике. В тексте и формулах он естественно ничего не понимал, но там были фотографии запусков настоящих военных ракет. Он мог часами листать ее и смотреть на фотографии, где из шахт или из воды вырывались в небо мощные монстры войны.
В начале шестого класса отец впервые взял его с собой на работу. Точнее Глеб упросил его об этом под предлогом, что все одноклассники уже побывали на работе у родителей, а он – нет. Отец сначала отнекивался, постоянно повторяя, что у них режимный объект, но потом пообещал попробовать сделать так чтобы Глеба пропустили через проходную. Это оказалось гораздо легче, чем он предполагал. Волновался больше всего отец, объясняя вахтерше, что мальчику надо пройти с ним, потому что сегодня его не с кем оставить. Та только улыбнулась и сказала:
–Да проходите, что я сама не знаю, как это когда ребенок без присмотра.
Так Глеб попал на оборонный завод.
На этом заводе делали и испытывали третьи ступени настоящих ракет для вывода спутников на орбиту. Глеб с интересом и каким-то внутренним трепетом смотрел на дюзы, переплетение металлических и резиновых трубок и множество других, непонятных для него узлов, когда отец показывал ему цех окончательной сборки. Сам отец работал в Вычислительном Центре, занимаясь прочностными расчетами и имитацией испытаний готовых двигателей. Он с воодушевлением показал и рассказал Глебу об устройстве ЭВМ – больших шкафов с микросхемами и постоянно крутящимися наверху вентиляторами. Объясняя что значат появляющиеся на мониторе маленькие зеленых цифры и латинских буквы. Глеб мало что понял, но ЭВМ ему понравилась, особенно когда отец запустил игру, где надо было из квадратиков, соединенных как придется, собирать целые строки. Отец хотел показать Глебу еще много чего на его взгляд интересного, но зазвонил телефон, и после недолгого разговора, отец вздохнул и пожав плечами, позвал Глеба, сидящего за монитором. Отцу надо было браться за срочную работу и времени дальше заниматься с сыном у него не оставалось. Но зная его мальчишескую страсть к разным железкам и понимая, что в отделе Глеб начнет скучать и отвлекать других сотрудников от работы, отец отвел его на свалку завода, куда свозились все бракованные или не прошедшие испытания узлы и детали.
–Ты поиграй там пока, – пояснил он ведя сына по огромной
Собственно на свалку, в общепринятом значении этого слова, то что увидел Глеб было совсем не похоже. Большой навес под которым складировались ценные блоки и детали, которые потом должны были отправить на переплавку или использовать для производства других «изделий». А вот за этим навесом располагалась самая настоящая свалка, там стояли ржавые корпуса машин, цистерны с многочисленными вмятинами, и много другого, ненужного никому металлолома, лежащего здесь уже несколько лет. Хороший знакомый отца, завсклада выбракованных изделий, так официально называлась его должность, Иван Дмитриевич, оказался добродушным старичком, чем-то похожим на преподавателя в техническом кружке Глеба, с той лишь разницей, что от Ивана Дмитриевича неприятно несло спиртным.
–Вот паренек, тут все мое хозяйство, – сразу начал хвастаться он, ведя Глеба между нагромождением разных железок, – тут всего полно. Ракету собрать можно. Да что там ракету – космический корабль.
–Не, – Глеб покосился на переплетение проводов в списанном генераторе, – ракету не соберешь —слишком сложно.
Старик явно чувствовал себя одиноко на этом складе, куда редко кто заходил. Поэтому он охотно разговорился с Глебом, точнее рассказывал о своей жизни. Глеб слушал внимательно, изредка задавая вопросы, а потом сам рассказал о кружке и ракетах, которые там делал. Время пролетело незаметно, и когда в пять часов за ним пришел отец, Глеб даже удивленно посмотрел на свои часы, решив, что тот зашел за ним пораньше.
–Ты мальчик заходи когда хочешь, – сказал на прощание Иван Дмитриевич, и когда отец отошел, понизив голос, добавил, – тут у меня «вторая проходная» есть, так я тебя через нее могу пропускать. Если тебе для твоего кружка техники чего надо, ну там электромотор списаный или еще что, так ты не стесняйся, у меня этого добра хватает. Вон видишь – ворота с калиткой, ими сейчас никто не пользуется, но там с обратной стороны кнопка звонка есть. Позвонишь – я услышу.
Глеб поблагодарил старика, сказал, что как-нибудь обязательно придет, и побежал догонять отца. С тех пор он довольно часто стал наведывался на свалку. Сначала он просто гулял там и рассматривал разные блоки и узлы, прикидывая, чем они могли быть в ракете, а затем начал некоторые небольшие устройства таскать домой и разбирать на части. Благо до завода можно было проехать на велосипеде минут за двадцать, а Иван Дмитриевич охотно пускал его на свалку, или как он всегда говорил «на склад бракованных изделий». Одновременно Глеб все чаще заходил к отцу, и все больше увлекался ЭВМ и их устройством. Отец много рассказывал ему о работе компьютеров, объясняя их устройство, поэтому через полгода Глеб уже неплохо во всем этом разбирался.
А потом он посмотрел фильм. Это был обычный советский боевик о том как плохие американцы хотят начать ядерную войну, а хорошие «наши» военные и гражданские люди не дают им этого сделать. Глеб обычно никогда не ходил в кино на один и тот же фильм по два раза, но этот фильм он просмотрел целых пять раз. И всего из-за одной сцены, где из подземного бункера запускалась ядерная ракета, которая должна была спровоцировать войну. В этом эпизоде были использованы документальные съемки реального старта. Эта сцена, когда сначала отдаются команды, и после этого из шахты, медленно, с оглушительным грохотом стартует огромная ракета неся смерть миллионам людей, завораживала Глеба. Нажатие кнопки – и планета снова пуста, очищена от людей. «Апокалипсис наступает не в мистическом виде, а вот так, когда его могут вызвать сами люди», – говорил один из героев. Через несколько дней по телевизору он увидел другой, на этот раз документальный фильм о гонке вооружений, и там демонстрировался ядерный взрыв. Вспышка и огромный поднимающийся вверх «гриб». После этих фильмов Глеб долго ходил сам не свой. В голове постоянно крутились картинки старта ракеты из шахты, боеголовки, несущиеся к цели и ядерные взрывы. В школе ему стало доставаться от учителей за невнимательность на уроках, а ребята стали называть его «задвинутым». Вроде как не от мира сего. Он действительно стал рассеянным и погруженным в свои мысли и видения. Однажды на перемене представляя начало мировой ядерной войны, и смотря себе под ноги он налетел на Нелеву, первую отличницу из их класса, которую учителя всем ставили в пример.
–Блин! Смотри куда прешь! – недовольно воскликнула Нелева.
–Сама смотри! – вяло огрызнулся Глеб.
–Эй, Брусникин, ты что это напялил? – вдруг спросила Ленка, показывая рукой на его школьный пиджак. Глеб посмотрел и с удивлением обнаружил, что вместо обычного красного пионерского галстука он надел зеленый – офицерский. Тот, который его дядя привез из армии и еще давно подарил Глебу.
–Я военный специалист! – неожиданно громко крикнул он, так, что Нелева отпрянула, – поняла? Ядерные силы Континентального Союза!