Дон Кихот с ядерным чемоданчиком
Шрифт:
Кира услышав его разговор с вожатым, повернулся. Глеб увидел, что Кира побледнел. Он с ужасом смотрел на вожатого и на Глеба, не зная как помочь последнему. Чтобы Кира сгоряча чего-нибудь не ляпнул невпопад, или чего доброго не сделал еще какую-нибудь глупость, Глеб беззаботно помахал ему рукой и сказал:
–Ну пока, Глеб! Ты напиши маме, когда приедешь, – автобус как раз остановился и двери открылись. Кира почувствовал, что сил поднять руку и помахать в ответ у него нет, и он просто кивнул, давая понять что все в порядке. А Глеб легко сбежал по ступенькам и когда автобус вновь тронулся опять помахал Кире ладонью. Тот уже пришел в себя, высунулся из окошка, и махая рукой так, что казалось решил изобразить вентилятор, прокричал:
–Спасибо! Спасибо тебе за все!
–Не
Глеб не заметил, что девочка севшая рядом с Кирой, сначала удивленно посмотрела на Глеба, когда он разговаривал с вожатым и выходил из автобуса, а теперь подозрительно косилась на Киру, который впрочем этого не замечал, радостно думая о предстоящем отдыхе. Глеб подошел к ближайшему киоску мороженого, купил эскимо, с удовольствием откусил от коричневого брикета на палочке большой кусок, после чего сразу заломило зубы и немного усталый, но с чувством радости и выполненного обещания, побрел к станции метро.
Успел он как раз вовремя, в отделении начался обед. Еще немного – и Глеба бы начали серьезно искать. А так только санитарка на раздаче несколько раз спросила:
–Где этот вновь поступивший мальчик? Мне же его кормить надо! Никто не видел, куда он пошел?
Естественно Глеба никто не видел и ответом ей было молчание, негромкие разговоры ребят за столом и стук алюминиевых ложек об общепитовские фаянсовые тарелки. Когда Глеб вбежал в отделение, он сразу понял ситуацию и поспешил занять свободное место за одним из столов.
–Это меня перевели сегодня! – громко сказал он санитарке, которая ходила с тележкой между столами, разливая в тарелки суп и накладывая второе.
–Где ты был? – спросила подошедшая санитарка.
–В бывшем своем отделении. Я там некоторые вещи забыл взять, щетку и зубную пасту, – не моргнув глазом ответил Глеб, – да и с ребятами попрощаться надо было.
–Больше туда не ходи, а то я врачу скажу, что ты порядок нарушаешь, – нарочито строго предупредила медсестра.
–А мне там больше делать нечего, – примирительно пожал плечами Глеб и принялся за еду. После этого он пошел в палату и упал на кровать, все-таки усталость и нервное напряжение при «рокировке» дали себя знать, особенно после сытного обеда. Но Глеб был доволен. «Классно мы Киру в пионерский лагерь отправили, – думал он, лежа на кровати, – теперь осталось месяц выждать здесь и не выдать себя. А потом обратно поменяемся и никто ни о чем не догадается». Правда знакомясь с соседями по палате Глеб, расслабившись чуть было на назвался своим настоящим именем, но быстро спохватился и исправился.
Кроме него в палате лежали четверо ребят, примерно его возраста. Игорь, Денис, Паша, и Славик оказались нормальными доброжелательными мальчишками, так что никаких неприятностей от них ожидать не пришлось. Они сразу объяснили Глебе про порядки в новом отделении.
–Утром после обхода можно идти гулять куда хочешь. Медсестры конечно говорят, что кроме площадки никуда ходить нельзя, но ведь никто не смотрит. Можно и за мороженым сходить, и на старое кладбище. Оно тут неподалеку, – рассказывал Игорь.
–Только через ворота не ходи, – перебил его Денис, – обойди корпус, там тропинка и дыра в бетонном заборе. Мы все через нее ходим, чтобы по территории не мелькать. А то если врача встретишь, может достаться.
–И обязательно к обеду и ужину вовремя приходи, – добавил Славик, – за этим здесь строго следят.
–А тихий час у вас что, не обязателен? – задал вопрос Глеб так как заметил, что ребята ложиться как он не собираются.
–Это – как хочешь, вон Пашка уже дрыхнет, – кивнул в сторону успевшего уснуть мальчика Денис, – он всегда днем спит, а ночью заснуть не может. Главное не шуметь, читать можно сколько хочешь.
–А мы иногда в карты играем, – Стасик достал из тумбочки колоду, и предложил, – в подкидного с нами будешь?
–Потом, – ответил Глеб, ему сейчас хотелось отдохнуть и успокоиться, поэтому он положил голову на подушку, не обращая внимания
Кира, махал Глебу руками, пока друг мог его видеть, а потом сел на место и смотря на проплывающие за окном автобуса дома молча улыбался. Ему было настолько радостно, что хотелось петь или просто смеяться от счастья, но не будешь же делать это прямо сейчас, в автобусе. Он поехал в пионерлагерь, куда уже и не мечтал попасть. А еще больше веселила и придавала азарта мысль, что он едет под чужим именем. Кира никогда еще не совершал в своей жизни таких авантюрных поступков. И он очень гордился, что решился на такое приключение. Кире хотелось сделать что-то хорошее и доброе. Все равно для кого, лишь бы поделиться своим настроением. В автобусе стало довольно жарко, солнце светило вовсю, и на небе не было ни облачка. Захотелось пить. Он достал из сумки, собранной в дорогу глебиной мамой, бутылку дефицитного и только что появившегося в продаже «Тархуна», газированной воды необычного зеленого цвета, которую Кира никогда не пробовал. «Здорово, – подумал он, – спасибо маме Глеба, давно я мечтал попробовать какай он на вкус, этот „Тархун“». В сумке нашлась и открывалка. С тихим шипением крышка бутылки одним движением была снята и упала под сиденье. Впрочем Кире на это было наплевать, он отпил, потом сделал несколько больших глотков, после чего небольшая бутылка емкостью примерно на треть литра опустела. «И зачем их только такими маленькими делают, – подумал он, – заливали бы в обычные зеленые бутылки как „Лимонад“ или „Саяны“, а то только лишнюю тяжесть создают». Кира достал еще одну бутылку открыл, и тут подумал, что наверно ему не одному хочется пить. Он захотел поделиться с другими, тем более что радостное настроение переполняло его. Повернувшись к девочке, которая сидела рядом с ним, и на которую он, занятый чемоданом, сумками, и сосредоточенно наблюдая за Глебом, до этого не даже не посмотрел, весело предложил ей:
–Пить хочешь? – и ту же запнулся. Веселость улетучилась как лишний углекислый газ из бутылки. Рядом с ним сидела та девочка, с которой он танцевал в прошлом голу и которую потом часто вспоминал.
–Хочу, – спокойно ответила она и взяв у обомлевшего Киры бутылку, отпила немного газировки. Кира сидел не двигаясь, чувствуя неприятные мурашки, побежавшие по спине.
–Спасибо, – поблагодарила девочка, вернув Кире пустую бутылку, и не глядя на него добавила, – жарко сегодня.
«Наверно не узнала, – с облегчением и одновременно с какой-то непонятной обидой подумал Кира, – впрочем неудивительно, ведь целый год прошел».
–А тебя как зовут? – вроде равнодушно спросила девочка, – меня – Ирой.
–А я Глеб, – неуверенно ответил Кира, от волнения, забыв что Глеб инструктировал его назваться своим настоящим именем, а фамилию назвать его, сказав, что имя перепутали в путевке. И чувствуя что его голос прозвучал не совсем убедительно повторил, – Глеб Брусникин.
–Да?! – одновременно удивленно и насмешливо посмотрела на него Ира, – так это ты ракету запустил, а потом в психушку угодил?
–Ну я…, – промямлил Кира, покраснев и поняв, что влип окончательно, и не нашел ничего лучшего, как развернуть перед ней путевку в подтверждение своих слов.
–Знаешь, а я ведь с Глебом Брусникиным с первого класса учусь, – как ни в чем не бывало продолжала Ира, посмотрев на имя в путевке, – ты на него нисколечко не похож. А вот зашел сейчас в автобус и потом сразу вышел, вроде именно он. А тебя между прочим я хорошо помню. Ты – Кирил, мы же с тобой в прошлом году в одном отряде были. Помнишь?
–Да и танцевали на дискотеке, – невпопад брякнул Кира, он опустил глаза и решил сказать правду, будь что будет, – я действительно Кирил, ты меня узнала. А Глеб мне путевку свою отдал. Понимаешь, я с ним в одном отделении лежал. Ну в психушке. Мы там подружились. Мне врачи ехать в пионерлагерь запретили, а он придумал как сделать так, чтобы мы поменялись. Теперь я еду вместо него, а он лежит вместо меня в двенадцатом отделении.