Дон Жуан

Байрон Джордж Гордон

82

Педрилло уж никто не доедал:На аппетит усердных едоковНевольный страх порядком повлиял.Жуан, ко всем превратностям готов,Куски бамбука и свинца жевал;Когда же случай им послал нырковИ пару альбатросов на жаркое,Покойника оставили в покое.

83

Пусть те, кого шокирует из васУдел Педрилло, вспомнят Уголино:Тот, кончив свой трагический рассказ,Грыз голову врага. Сия картинаВ аду ничуть не оскорбляет глаз;Тем более уж люди неповинны,Когда они друзей своих

едятВ минуты пострашней, чем Дантов ад.

84

Лишь ночью ливнем тучи разразились.Как трещины засушливой земли,Страдальцев губы жаждою кривились,Ловили капли влаги, как могли.Когда б вы в Малой Азии родилисьИль без воды дней десять провели,В колодец вы мечтали бы спуститься,Где, как известно, истина таится.

85

Дождь ливмя лил, но эта благодатьЖестокой жажды их не облегчала,Пока не догадались разостлатьНа палубе остатки одеяла;Его, понятно, стали выжиматьИ воду пили жадно, одичало,Впервые ощущая, может быть,Насколько велико блаженство пить.

86

Глотая воду, как земля сухая,Их губы оставались горячи,Их языки чернели, опухая,В иссохшем рту, как в доменной печи.Так, о росинке нищих умоляя,В аду напрасно стонут богачи!И если это правда, то действительноДоктрина христианства утешительна.

87

Среди скитальцев были два отцаИзмученных и два печальных сына.Один держался бодро до конца,Но умер вдруг, как будто без причины.Старик отец взглянул на мертвеца,Перекрестился истово и чинно,«Да будет воля божья!» — произнесИ попрощался с первенцем без слез.

88

Второй ребенок слабеньким казался,Он был изнежен и немного хил,Но долго мальчик смерти не сдавался,Поддерживал в нем дух остатки сил.Отцу ребенок слабо улыбалсяИ слово утешенья находил,Когда в чертах отца, с надеждой споря,Мелькала тень разлуки — ужас горя.

89

И, наклонись над мальчиком своим,Не отрывая глаз, отец унылыйСледил за ним, ухаживал за ним.Когда страдальцев ливнем оживило,Ребенок был уж вовсе недвижим,Но взор померкший радость озарила,Когда из тряпки в рот ему отецХоть каплю влаги выжал наконец.

90

Ребенок умер. Пристально и странноСмотрел отец на хладный этот прах,Как будто труп, простертый бездыханно,Еще очнуться мог в его руках.Когда же, став добычей океана,Поплыл мертвец, качаясь на волнах,Старик упал и встать уж не пытался,Лишь изредка всем телом содрогался.

91

Вдруг радуга у них над головой,Прорезав облака над мглою моря,На крутизне воздвиглась голубой.Все стало сразу ярче, словно споряСияньем с этой аркою цветной;Как плещущее знамя на просторе,Горел ее прекрасный полукруг;Потом поблекнул и растаял вдруг.

92

Как ты хорош, хамелеон небесный,Паров и солнца дивное дитя!Подернут дымкой пурпур твой чудесный,Все семицветье светом золотя,Так полумесяцы во тьме окрестнойГорят, над минаретами блестя.(Но, впрочем, синяки при боксе тожеС его цветами, несомненно, схожи!)

93

Все ободрились: радугу ониСчитали добрым предзнаменованьем:И римляне и греки искониПодобным доверяли указаньямВ тяжелые и горестные дниПолезно это всем; когда страданьемИзмучен ум, — приятно допустить,Что радуга спасеньем может быть.

94

Вдруг белая сверкающая птица,Как будто голубь, сбившийся с пути,Над ними стала медленно кружиться,Казалось, уж готовая почтиДля отдыха на мачту опуститься,Как будто ночь хотела провестиСреди людей, — и птицы появленьеИм показалось признаком спасенья.

95

И все — таки хочу отметить я.Сей голубь очень мудро поступил,Что дальше от двуногого зверьяНайти себе пристанище решил:Будь даже тем он голубем, друзья,Который Ною милость возвестил,Насытились бы им, как пищей редкой,Им и его оливковою веткой.

96

С приходом ночи ветер разыгрался,Но был спокоен звездный небосвод.В неведомом пространстве продвигалсяСкитальцев жалких обветшалый бот.То им казалось — берег рисовалсяВ туманной мгле на грани синих вод;То слышался им дальний шум прибоя,То грохот пушек, словно с поля боя.

97

К рассвету ветер сразу ослабел.Вдруг вахтенный воскликнул возбужденно,Что долгожданный берег засинелВ дали, зари сияньем освещенной.Никто поверить этому не смел:Скалистый берег, светлый, озаренный,Уже не сон, мерещившийся им;Он был реален, видим, достижим!

98

Иные разрыдались от волненья,Иные, не решаясь говорить,Глядели вдаль в тупом недоуменье,Еще не смея ужас позабыть;Иной шептал творцу благословенья(Впервые в долгой жизни, может быть!);Троих будить настойчиво пытались,Но трупами лентяи оказались.

99

Днем раньше на волнах они нашлиБольшую черепаху очень ценнойПороды, к ней тихонько подплыли,Поймали и насытились отменно.День жизни этим все они спасли,Притом же им казалось несомненно,Что так внезапно, в столь тяжелый часИх провиденье, а не случай спас.

100

Гористый берег быстро вырастал,К нему несли и ветер и теченье,Куда — никто доподлинно не знал,Догадки возникали и сомненья.Так долго ветер их бросал и гнал,Что были все в большом недоуменье:Кто эти горы Этною считал,Кто — Кипром, кто — грядой родосских скал.

101

А между тем теченье неуклонноИх к берегу желанному несло.Они, как призраки в ладье Харона,Не двигались, не брались за весло;Им даже бросить трех непогребенныхВ морские волны было тяжело,А уж за ними две акулы плылиИ, весело резвясь, хвостами били.