Дон Жуан

Байрон Джордж Гордон

14

Любовник, астроном и сочинитель,Поэт или влюбленный свинопасЛуну — фантазий давнюю обительПочтили вдохновеньями не раз,Когда она, блестящая в зените,Рождает и простуду и экстаз,Приливами морей повелеваетИ томные сонеты навевает.

15

Лирическим раздумьем обуян,В готическом покое горделивомНе думал о покое Дон-Жуан,Он видел, как мерцает прихотливоГладь озера сквозь призрачный туманаВдали, конечно, наклонялась ива,И водопад срывался с крутизны,Сверкая

пеной снежной белизны.

16

На столике — верней, на туалете(Я точности придерживаться рад;О самом незначительном предметеЯ говорить не стану невпопад!)Свеча горела тускло. В мутном светеГероя моего усталый взглядВстречал картины, вазы, гобеленыИ темные готические стены.

17

Он вышел в зал. В багетах темных рам,В неясной мгле таинственного светаМерцали величаво по стенамПрекрасные старинные портретыДавно почивших рыцарей и дам,Кольчуги, шлемы, розы, кастаньетыПортреты мертвых под лучом луныОсобенно печальны и страшны.

18

Суровый рыцарь и седой монахПри лунном свете будто оживают;Шаги твои на дремлющих коврахТаинственные шорохи рождают;Во всех углах гнездится смутный страх,Причудливые блики выплывают:«Как смеешь ты блуждать в ночной тени,Когда не спят лишь мертвые одни?»

19

Неуловимо — призрачно смеетсяКрасавица, почившая давно;Ее истлевший локон резво вьется,Ее лицо луной озарено…Портрет навеки юным остается,Ему бессмертье странное дано;Ведь и при жизни все портреты нашиВсегда моложе нас — и часто краше!

20

Итак, Жуан мечтательно вздыхалО том, что все подвластно изменениюИ женщины и чувство. Он шагал,Стараясь заглушить свое волненье,И вдруг неясный шорох услыхал…Быть может, мышь? Быть может, привиденье?(Никто не любит слышать в час ночнойШуршанье между шторой и стеной!)

21

Но то была не мышь, а тень немаяМонаха в темной мантии, в шлыке;Он подвигался, глаз не поднимая,Сжимая четки в призрачной руке,Ныряя в тень и снова выплываяНа лунный свет, как лодка на реке,И только поравнявшись с Дон-Жуаном,Его пронзил каким-то взором странным.

22

Жуан окаменел; хоть он слыхалО призраках в старинных замках этих,Но как-то никогда не допускал,Что человек способен лицезреть их.Он россказням совсем не доверял:Что призраки? Вранье! Ведь мы не дети!Но что-то вдруг мелькнуло перед ним,Как облако иль стелющийся дым.

23

Три раза кряду это порожденьеЗемных, небесных или темных силПрошло по галерее; без движеньяЗа ним Жуан испуганный следил,И волосы его, как дуновенье,Неизъяснимый ужас шевелил.Остановить монаха он пытался…Увы! Язык ему не подчинялся!

24

На третий раз таинственная мглаГлубокого глухого коридораМонаха поглотила. Там былаПростая

дверь, а может быть, и штора;Бесплотные и плотные телаСпособны от внимательного взораВдруг исчезать неведомо кудаБез явственной причины и следа.

25

Встревоженный Жуан не шевелился,Не отрываясь глядя в полутьму,В которой непонятно растворилсяУжасный дух, явившийся ему.И каждый бы, я думаю, смутился,Увидев непонятное уму.Рассеянный и бледный, еле — елеОн ощупью добрался до постели.

26

Здесь он протер глаза и поспешилВзглянуть вокруг: свеча на туалетеГорела безмятежно. Он решилНайти забвенье в лондонской газете,Где дипломат, и критик, и зоилОхотно судят обо всем на светеО короле, о ваксе, о балах,О внешних и о внутренних делах.

27

Здесь все напоминало мир живых,Но все — таки его дрожали руки;Прочел он несколько столбцов пустыхИ, кажется, статью о Хорне Туке;Под одеялом съежился, притих,Ловя тревожно все ночные звуки;И скоро сон — целитель слабых силЕго глаза усталые смежил.

28

Но часто просыпался он тревожно,Не понимая, что же видел он:Виденье ль? Сновиденье ль? Все возможно,Хоть суеверный страх уже смешон.К утру он задремал, но осторожноСлуга прервал его недолгий сон,Предупредив почтительно и чинно,Что время одеваться господину.

29

Мой Дон-Жуан оделся. Сей обрядОбычно развлекал его немало,Но в этот день его унылый взглядИ зеркало почти не занимало.Он локоны расправил наугадИ застегнул жилет довольно вяло,И галстук у него на левый бокПодвинулся — почти на волосок.

30

Он появился к утреннему чаю,Рассеянно к столу придвинул стулИ, на приветствия не отвечая,Рассеянно из чашки отхлебнул,Обжегся — и, смешков не замечая,За ложечкою руку протянулТут сразу угадала Аделина.Что тайная тоска всему причина.

31

Он бледен был — она еще бледней.Она украдкой что — то прошептала,Лорд Генри невпопад ответил ей,Что на тартинках масла слишком мало.Графиня шалью шелковой своейСпокойно и задумчиво играла,Аврора же — святое существоВо все глаза глядела на него.

32

Печали без достаточной причины,Как водится, не терпит высший свет.«Здоровы ль вы?» — спросила Аделина.Жуан ответил: «Да… Немножко… нет…»Домашний врач осведомился чинноПо части сердца и других примет,На что Жуан ответил лаконично,Что, право, чувствует себя отлично.

33

«Да», «нет», «отлично» — странные слова,И выглядел Жуан довольно странно:У бедного кружилась голова,Да и в глазах темнело непрестанно.Он отвечал врачу едва — едва,И понял тот по виду Дон-Жуана,Что ежели недуг его лечить,То не врача бы надо пригласить.