Донабер
Шрифт:
– Ладно, хватит болтать, - подал голос Громобой, - они говорили, когда собираются напасть?
– Этого я не слышал. Они оставили меня за столом, а сами ушли, даже не расплатившись. Грязные полукровки! Пришлось мне за всю выпивку платить. Ну, я с ними за это еще посчитаюсь.
– Конечно, конечно, - поддержал я его, - ты уже сейчас с ними считаешься.
– Да? – удивился он.
– Ну да. Помогая нам, ты мешаешь им.
– И, правда, ик, - икнул он.
– Нам нужно уходить отсюда. Скорее всего, они объявятся под утро, когда сон самый крепкий. Так что не будем терять время.
– А куда пойдем-то? – спросил я, выходя вслед за гоблинами в коридор.
Громобой
– Тс-с.
Ремень в его руке, тут же затвердел. Камнеед оценивающим взглядом осмотрел это оружие и опять икнул.
Стараясь не шуметь, мы спустились по лестнице. Из-за дверей не доносилось ни звука. Громобой осторожно выглянул в зал. Свечи не горели. Со столов было убрано. Входная дверь заперта изнутри на массивный засов. Поманив за собой рукой, мой телохранитель двинулся вперед. Мы последовали за ним. До двери оставалось пару метров, когда за нашими спинами раздались шаги. Мы как по команде обернулись, готовые к самому ужасному. Однако это был всего лишь Нигур.
– Вы куда это собрались? – тихонько, полушепотом спросил он. – А ты, дурья башка, - обратился он к Камнееду, - я же сказал тебе разбудить их и вести ко мне. А ты что делаешь?
– А я, это… - растерялся гоблин, - забыл, ик.
– Врезать бы тебе хорошенько, чтобы протрезвел. Идите сюда. Выйдите через черный ход.
Мы с Громобоем переглянулись. Хрен поймешь, что происходит.
– Давайте быстрее, - чуть повысил голос гном, - скоро рассвет, а мне разборки в моей «Пещере» ни к чему.
Вот так, у каждого свой интерес.
Нигур проводил нас до черного хода. Перед самым выходом он вручил Камнееду массивный двуручник в потертых ножнах.
– Да согреет вас вечный огонь, - прошептал он на прощанье, и запер за нами дверь. Мы оказались в каком-то темном переулке, зажатом между домами. Темнота была такая, хоть глаз выколи.
– Ты знаешь куда идти? – прошептал Громобой, обращаясь к нашему нежданному спутнику.
– Конечно, - ответил тот, - Сейчас повернем за угол гостиницы и выйдем на Кабацкую улицу, а там и до ворот не далеко.
Но только, мы подошли к углу здания, как совсем рядом раздались легкие шаги. Гоблины тут же бросились на землю, а я остался стоять, нечего не понимая. Однако Громобой тут же дернул меня за ногу, и я упал прямо на него. Шаги тут же затихли. Как будто кто-то прислушивался. Я лежал, не смея даже вздохнуть. По лицу градом катил пот, хотя на улице было совсем не жарко. Наконец незнакомец продолжил движение, и вскоре шаги его стихли.
– Кто это?
– чуть слышно произнес я.
В ответ оба гоблина зашипели на меня, мол, молчи, ни звука. Наконец мы поднялись. Камнеед пошел первым. Он держал меч в руках, не вынимая его из ножен. Я шел вторым, за мной Громобой.
Небо начало сереть. Звезды одна за другой таяли в нарождавшемся дне. На востоке заалел небосклон, предвещая приход светила. Мы повернули на улицу, которая вела непосредственно к воротам, когда идущий впереди меня гоблин вдруг тихонько ойкнул и начал заваливаться набок. Я ничего не понял. Что произошло? Почему он падает? Он что, все еще пьян? А вот Громобой все понял сразу. Он бросился ко мне, и сбил меня своим телом на землю. Как раз в этот миг что-то со свистом пронеслось над нами. Я был в шоке. Что это? Какое-то насекомое? Я повернул голову. Камнеед лежал на боку, а из его глаза торчала оперенная черным, стрела. Так вот что просвистело. По нам стреляют из луков. Гоблин схватил меня за руку, и одним мощным рывком отбросил за угол ближайшего здания.
– Сиди здесь и не дергайся.
Я только кивнул. Первый раз на моих глазах
Пока я приходил в себя, Громобой выскочил на середину улицы, подхватил двуручник, и скрылся за зданием на противоположной стороне. В этот момент открылась дверь в дом, за которым прятался я и на улицу вышел слиз. На нем не было никакой одежды. Пучок на его голове был чахлый, как будто кто-то старательно пытался удалить его с головы владельца. Сам же владелец опирался на сучковатую палку, и еле передвигался. Он повернулся в мою сторону, и его глаза расширились от удивления.
– Ты что здесь делаешь? – в его голосе зазвучали стальные нотки.
Он тут же весь подобрался, расправил плечи и решительно шагнул ко мне. Палка в его руке взмыла вверх для удара. Я все еще был не в себе, и у меня не было никаких сил что-либо предпринять в ответ.
Ну все, сейчас он меня долбанет. И тут слиз наступил на мой вчерашний ужин. Нога его поехала, и он со всего размаху грохнулся на спину. В меня полетели комочки земли, вперемешку с кое-чем не совсем приятным. Но на такую мелочь я не обратил никакого внимания. Спасенный таким образом от унизительного избиения я вскочил на ноги, со всего маху пнул в бок, начавшего было подниматься ящера, и рванул в ту сторону, где скрылся Громобой. По ходу движения я перепрыгнул через беднягу Камнееда, мир его праху, и забежал за дом на противоположной стороне улицы. Громобоя нигде не было видно. Я оказался на соседней улице, идущей параллельно нашей, и решил идти вперед. Скорее всего, гоблин направился туда же. Ведь стреляли вроде как с той стороны. Скорее всего, возле ворот нас уже ожидали. Пройдя пару кварталов, я оказался у последнего дома. За ним, на расстоянии метров трех, возвышалась стена. И тут со стороны ворот я услышал какие-то крики и звон оружия. Я осторожно двинулся в ту сторону. Моему взору предстала следующая картина. Перед воротами валялись трое мертвецов. Это явно были те люльфы, которых я принял за людей. А над ними с двумя, трофейными мечами, орудовал Громобой. Ему противостоял четвертый люльф. И было видно, что приходится ему совсем плохо.
Уже практически рассвело. Из домов на шум вышло множество слизов. Они стояли полукругом, на приличном расстоянии от сражавшихся. А между ними и поединщиками выстроились вооруженные стражники. Они, к моему удивлению в схватку не вмешивались.
Наконец Громобой выбил меч из рук своего врага и мощным ударом снес ему голову. Мне опять стало не по себе, но я приказал своему желудку вести себя прилично, и, стараясь не смотреть на трупы, бросился к Громобою. Тот повернулся на звук моих шагов, изготовившись отразить атаку, а когда увидел, что это я, расцвел в улыбке и опустил мечи.
– Ну как ты? – спросил он меня, - Все нормально?
Я кивнул. На глаза накатились слезы. За это утро я пережил, наверное, больше, чем за все свои двадцать лет до этого. Он понял мое состояние и, положив мне руку на плечо, сжал его.
– Ничего, все позади. Теперь нам ничто не угрожает.
К нам приблизились стражники. Двое из них оказались гоблины.
– Там на улице Камнеед, - сказал им Громобой, - один из этих, - он кивнул в сторону люльфов, - вогнал ему стрелу в глаз.
Гоблины переглянулись, и, не говоря ни слова, отправились в указанном направлении.