Донбасс: Русь и Украина. Очерки истории
Шрифт:
Остальные деятели укрсучлита (так обычно сокращают термин «українська сучасна література») недалеко ушли от своих матерящихся коллег по цеху. Например, есть такая писательница Оксана Забужко, автор громкого по названию и пустого по содержанию романа «Полевые исследования украинского секса», в котором описываются сексуальные похождения украинской феминистки с использованием нецензурной лексики и псевдофилософскими размышлениями о судьбе народа, естественно украинского, который злостно угнетала советская власть.
Распиаренный украинскими националистами и не менее бездарный роман Василия Шкляра «Чёрный ворон», написанный в стиле псевдонатурализма и имеющий явный ксенофобский уклон, получил Шевченковскую премию. Учитывая тот факт, что этот самый Шкляр заместитель руководителя Союза писателей Украины, сам собой возникает вопрос — нет ли тут коррупции? Содержание романа уже активно обсуждалось в прессе и на ТВ, поэтому не буду повторять яркие сцены про «писающих евреек» и «обгадившихся кацапах».
Та же самая политическая ангажированность просматривается и в последнем произведении не менее сейчас раскручиваемой Лины Костенко «Записки украинского самасшедшего». Вот просто цитата из этого как бы «художественного» произведения: «Папа Римський розпочав своє дев'яносто третє паломництво. Сьогодні він прибув до Греції. Черниця піднесла йому чашу з землею, і він поцілував ту землю. І вибачився за кривди, які заподіяли тут хрестоносці. Ще коли вони були, ті хрестоносці! — а він вибачився. Торік він взагалі попросив у Бога прощення в Соборі святого Петра за всі гріхи католицької церкви протягом двох тисяч років. Можна собі уявити московського патріарха, щоб він вибачився перед народами, які зазнали від Росії кривд? Можна собі уявити Росію, що визнала б свої провини і покаялася? За репресії, за депортації, за Голодомор? За ту колись пошматовану Польщу. За поневолену Україну. За «сторозтерзаний Київ». За кров'ю залитий Кавказ. За поневіряння кримських татар. За вторгнення в Афганістан. У Будапешт, у Прагу. За Берлінський мур. За Чорнобильську атомну, що отруїла наші й суміжні землі. Та, зрештою, перед своїм власним народом — за переслідування найдостойніших своїх громадян, за руйнування храмів, за всіх тих убитих хлопців у її неоголошених війнах. Ні, вона вже покрикує на Німеччину, щоб хутчій платила остарбайтерам компенсацію. А що б подумати про свої власні борги — репресованим, депортованим, силоміць вивезеним народам. Їхнім спустошеним землям. Їхнім пограбованим поколінням. У кожної нації свої хвороби. У Росії — невиліковна».
Если бы нечто подобное написал восемнадцатилетний юноша, напившийся пива и вернувшийся с тусовки скинхедов, это был бы один разговор. Но это пишет 81-летняя женщина, всю сознательную жизнь прожившая при советской власти (и изрядно эту власть нахваливавшая) и выдаваемая сейчас за совесть нации. Стоит только пожалеть старую даму, над которой возраст и его последствия одержали сокрушительную победу.
И опасаться за людей, считающих эти дешёвые пропагандистские штампы своей «совестью».
Других рекламируемых и презентационных авторов в укрсучлите сейчас нет, и это очень грустно. Я понимаю тех людей, в первую очередь русскоязычных жителей Украины, которые пытаются познакомиться с тем, что сейчас выдают за украинскую литературу и в результате брезгливо отстраняются от этого «культурного явления».
Как показывали советские времена, у украинской литературы был большой культурный потенциал, разбазаренный нынче на политическую конъюнктуру и дешёвые скандалы. Сейчас нужно набраться смелости и заявить, что король голый, и начинать с нуля строить новую украинскую литературу, которая не будет вызывать отторжения у любого мало-мальски думающего человека. Первым шагом в этом тяжёлом, но необходимом деле, должно стать возвращение языка народу. В украинском языке должна быть проведена жесткая деполонизация и дегерманизация. В конце концов мы живем не в Речи Посполитой и над нами не свистят панские кнуты.
Сделав «язык для народа, а не народ для языка», удастся оживить литературный процесс методом привлечения к нему новых масс как читателей, так и писателей. И, возможно, мы тогда хотя бы выйдем на уровень советской украинской литературы, где издание книг стотысячным тиражом было обычным делом, а популярность авторов определяла не комиссия по присуждению Шевченковской премии, а народ.
Пока же остаюсь счастливым человеком, поскольку могу называть литературный навоз литературным навозом, несмотря на то, что кому-то хочется выдать его за литературный мармелад.
Конечно же, если отказаться от тезиса, что нашим очень талантливым гуманитариям не повезло с народом, то надо признать, что сейчас официальный украинский язык семимильными шагами удаляется от языка народа, который должен на этом языке разговаривать. Но, может быть, отечественным филологам пора перестать считать, что народ — это раб, которому какую бы лингвистическую глупость ни спустили «сверху», должен её безропотно принимать. Ведь человек — существо общественное. Не в последнюю очередь потому, что осуществляет общение и общаться хочет на понятном для себя языке.
Униаты как раскольники украинской религиозной жизни
Многие галичане очень любят хвастаться перед остальными жителями Украины тем, что якобы они хранители исконного украинского языка, культуры и религии. Однако при ближайшем рассмотрении этот тезис разваливается, как карточный домик. Подавляющее большинство того, что в Галичине принято рассматривать как «своё», на самом деле является всего лишь наследием 700-летнего польско-австрийского ярма.
Как можно в таких условиях говорить о сохранении языка и культуры, если галичане сдали даже то, за что держатся до последнего все оккупированные народы? А именно — религию. Современные галичане верят совсем не в то и не так, во что верили в Древней Руси, Галицко-Волынском княжестве и Великом Княжестве Литовском.
Поэтому считаю, что будет небезынтересным рассмотреть вопрос о том, как возникла и развивалась так называемая греко-католическая церковь (униатская) на территории современной Украины.
Кстати, «униатство» — это сугубо афро-азиатское явление, применявшееся католиками, чтобы загнать под патронат Папы Римского остатки древних восточных церквей, терпящих жестокие гонения от мусульман. В Европе также были предприняты попытки применить принцип Церковной Унии, но нигде, кроме Галичины, они не обернулись особым успехом.
Изначально возникновение униатской церкви связано с попытками римских пап на протяжении целого тысячелетия то дипломатическими ухищрениями, то огнём и мечом подчинить себе православную церковь — с тем, чтобы окатоличить русский народ, в особенности его западную и юго-западную ветви.
Главным двигателем идеи подчинения западнорусского населения зарубежному центру, возглавляемого не славянином, стали иезуиты. В 1569 году иезуиты появились в Литве и уже через год организовали в Вильно (Вильнюсе) школу-коллегиум для сыновей феодалов и духовенства. Там же они основали свой монастырь, первым настоятелем которого был иезуит Пётр Скарга.
Иезуит Скарга поддержал польского короля Стефана Батория в агрессивной войне против Руси: он уговорил крупнейших польских и литовских магнатов оказать королю военную помощь. В войне против русского государства иезуиты во главе со Скаргой принимали активное участие путём организации шпионажа. Будучи капелланами в польской армии, иезуиты не только шпионили, но и призывали к окатоличиванию и завоеванию Руси. Захватив белорусский город Полоцк, Стефан Баторий, получивший от папы римского огромные суммы на военные нужды, передал все православные храмы и монастыри города иезуитам.