Донбасс. Наследие Великих. Осколки нации
Шрифт:
Герой и бородач на счёт три, скинули тело работорговца в глубокую не то яму, не то чью-то нору. Следом тянули тело Фёдор и молодой паренёк по прозвищу Ясень. Лиственница обыскивал последнего из фашистов. Выворачивая карманы и содержимое вещь мешков, он то и дело косился на лежащего посреди тропинки Мишу, и озадачено потирал отметины на горле. Последнее тело исчезло в темноте ямы, и герой повернулся к бородачу с вопросом:
– А что они тут вообще делили? Я думал их база далеко на севере отсюда?
Стародуб пожал плечами
– А хрен его знает, чего они тут забыли! Мы уже третий патруль оприходуем, а они всё шлют и шлют людей. Всё вынюхивают что-то! Нас сюда как раз атаман и откомандировал, причину всплеска активности выяснить.
Дальше по тропинке пошли вшестером, как заявил Стародуб, им было всё равно по пути. О своём место назначении он так и не упомянул, всё допытывался у Давида:
– А ты что в Южном забыл?
– Да так, семейные дела...
– Загадочно отвечал герой.
Видя, что с него больше не выдавить не слова, бородач поспешил перевести тему, на другое.
– Слышь, Давид, а ты к нам не хочешь? А что ко мне бы в отделение пошёл? Сделали бы мы из тебя первоклассного разведчика?
– Некогда мне.
– Отвечал герой.
– К вашему атаману мой отчим отправился. Не слыхал?
– А кто твой отчим?
– Заинтересованно спросил Стародуб.
– Громов Александр Семёныч. Коренастый такой, средних лет мужик и волосы на голове седые.
– Не слыхал, - теряя интерес ответил бородач, - а что у него за дело к атаману?
Давид замялся, но Стародуб подтолкнул его колебания:
– Ну, ты прекращай! Я ведь тоже не последний человек на Сечи. Чай и чем-то подсоблю.
– И кто же ты?
– Я? Сотник!
– Приосанившись заявил Стародуб.
– Ну и что же ты по лесам да болотам шатаешься?!
– Удивился герой. Сидел бы себе в кабинете... в удобном кресле, и пятую точку отъедал бы.
– Э нет брат!
– Улыбнувшись отвечал бородач.
– На Сечи порядки совсем другие. Ежели сотник... то значит впереди строя верхом на коне, да с шашкой наголо. Мы тебе не какие-то зажравшиеся чины. Мы боевое братство!
Давид посмотрел собеседнику в глаза и увидел, что он говорит полную правду. Что за правду, верхом на коне... первым на неприятеля, и последним из боя.
– Ладно.
– Тяжело вздохнул Давид.
– Так уж и быть, скажу. Отчим пошёл за подмогой к вашему атаману. Через неделю остаповцы с боем придут Юпитер отбивать, нам бы помощь не помешала.
– А Юпитер - это где?
– Морща лоб, спросил Стародуб.
– Как, ты не знаешь? За мостом около водоёма. Полдня пути.
– А! Вспомнил... Это ты мне про душегубку рассказываешь?
– Душегубка?
– Ну да! Маринуются там бедолаги в четырёх стенах, даже солнца не видят. Что за жизнь? Поэтому и прозвали наши хлопцы, это место Душегубкой. Ну а если как ты говоришь твой отчим за помощь подался, то считай всё пропало...
– Это ещё почему.
– Да потому что чудища небывалые с шахт лезут. Казаки из кожи вон лезут, ночами не спят, чтобы этих тварей вглубь страны не пропускать, да к тому же на Тихом Поле не спокойно. Так что никто твоему отчиму людей не даст!
– Пришёл к умозаключению Стародуб.
– Так значит всё зря...
– Поник головою герой.
Видя опустившего плечи парня, бородач не выдержал и подбодрил:
– Да ты не переживай! Авось прорвёмся... Слушай, у меня к тебе дело есть. Ты не мог бы мне и моим ребятам помочь, с одной проблемкой, а то боюсь, сами не справимся. А я по возвращении в Сечь, слово за ваш Юпитер замолвлю. Глядишь, и передумает атаман.
– Что за помощь?
– Спросил Давид, которому уже до рвоты насточертели разного рода разборки и приключения.
– В этих местах, недавно наша разведгруппа пропала, и меня попросили узнать...
– А я зачем?
– Замучено проговорил герой.
Стародуб остановился как вкопанный, и достав из кармана небольшой прибор показал его Давиду.
– Мой передатчик словил их сигнал о помощи. Правда сигнал слабый, будто его что-то глушит. Пойдёте со мной и моими ребятами, всего то делов, разведать обстановку. Места только здесь небезопасные боюсь, чтобы беды не было.
Некое чувство беды закралось в душу героя, но, он всё-таки, скрипя сердцем, согласился, надеясь таким способом помочь отчиму. Дальше их повёл бородач, даже не сверяясь, с картой, будто он знал здешние места наизусть. Лес пошёл сухой и выгоревший. На земле и стволах были видны следы недавних пожаров, а на голову медленно круживши в потоках воздуха, опускался пепел.
– Пришли.
– Остановился как вкопанный Стародуб, поглядывая на небольшой монитор прибора.
– Всего то три часа ножками...
– проворчал Давид, но бородач, будто не расслышал.
– Передатчик показывает, что сигнал совсем рядом. Ты бы привязал на время свою зверушку. Нам бы сейчас не шуметь...
Герой недовольно поморщился, но бородач был прав. Миша ломился сквозь кустарник и ступал по сухим ветвям, будто пытаясь поднять на ноги весь лес. Привязав сопротивляющегося медвежонка, и почесав ему напоследок за ушком, герой зашагал следом за группой, а Миша остался смотреть ему в след грустными глазами.
– Слышь, чем ты его кормишь?
– Шепнул на ухо герою Стародуб, больно уколов бородой.
– Кого?
– Да зверёныша своего!
– Которого из них?
– Непонимающе перевёл Давид взгляд с Фёдора на оставшегося за спиной медвежонка.
– Тот, который лохматый!
– Так они оба...
Стародуб посверлил его взглядом, будто недалёкого. Сплюнув под ноги, отвернулся, и зашагал вперёд. Про себя Давид отметил, что и вправду за эту неделю, Миша набрал вес, став почти вдвое больше и выше.