Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. ?.)
Шрифт:
Каждый из двух архонтов, по высочайшему повелению, рождает сына, который намного превышает своего отца, передает ему полученное от Святого Духа знание о высшем мире духов и замысле искупления и ведет его к покаянию. Так начинается процесс искупления, или возвращения тоскующих детей Божьих, то есть духовных, к над–мирному Богу. Он осуществляется христианством и заканчивается завершением, или апокатастасисом всего сущего. Подобно Валентину, Василид также говорил о трех ипостасях Христа: сын первого архонта, сын второго архонта и сын Марии. Но в основе всего лежит один и тот же принцип, стремления духовных натур вернуться из мирового семени в изначальное единство. Страдания Христа были необходимы, чтобы удалить телесные и физические элементы, принесенные Им с Собой из первозданного смешения . После смерти Его тело вернулось в бесформенный вид ; Его душа восстала из могилы и остановилась на гебдомаде, или планетарном уровне, которому она принадлежит; дух же Его, совершенно очищенный, поднялся над всеми сферами творения к блаженному кругу первого сыновства и общению с Богом, Который не существует или выше всего сущего.
Таким же образом, вместе с Иисусом, первым плодом, все остальные духовные люди должны очищенными подняться туда, где их родина, и пребывать там. Ибо все, что пребывает на своем месте, нетленно; то же, что выходит за свои природные границы, умирает. Василид цитирует отрывок из Павла о стенании и мучениях творения, ждущего откровения сынов Божьих (Рим. 8:19). В процессе искупления он придавал
В своем моральном учении Василид рекомендовал умеренный аскетизм, от которого его школа быстро отошла. Он использовал некоторые из посланий Павла и канонические евангелия; например, цитировал Ин. 1:9 («Свет истинный, просвещающий каждого человека, приходящего в мир»), отождествляя свою идею мирового семени с учением Иоанна о Логосе как свете миру [897] . Четвертое евангелие также активно использовали и комментировали до середины II века офиты, ператы и валентиниане. Гностиков привлекал мистический гнозис евангелия (особенно вступления), но им не нравился его исторический реализм, они старались как можно лучше использовать его в своих целях. Они признавали его, потому что не могли этого не делать. Другими авторитетными источниками для Василида были в основном тайное предание, якобы полученное от апостола Матфея и предполагаемого переводчика Петра по имени Главсия (Главк).
897
Philosoph.VII. 22. Он также цитировал Ин. 2:4: «Еще не пришел час Мой», — и Лк. 1:35: «Дух Святой найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя». Иногда Ипполит путает мнения учителя с мнениями его последователей. Но мы можем быть точно уверены там, где высказывания Василида предваряются словом , «он говорит», в то время как для цитирования представителей его школы Ипполит использует формулировку «по их мнению» . Совместное свидетельство этих древних еретиков (к которым мы можем добавить Псевдо–Климента с его «Гомилиями» и язычника Цельса) опровергает тюбингенскую гипотезу о более позднем происхождении четвертого евангелия. См. т. I, §83, «Еретические свидетельства», и Abbott, Authorship of the Fourth Gospel,p. 85 sqq.
Его сын Исидор был главным, мы даже сказали бы, единственным его учеником, имевшим значение. Он составил систему этики и другие книги, несколько отрывков из которых сохранилось у Климента Александрийского. Василидиане, особенно на Западе, похоже, были дуалистами и докетистами в теории и отличались вольным, даже распущенным поведением. Они исказили возвышенную и искусственную систему своего основателя. Вся жизнь Христа была для них сплошным мошенничеством. Распят был Симон Киринеянин, Иисус же по пути на Голгофу просто поменялся с ним и незамеченным стоял в облике Симона в толпе, насмехаясь над теми, кто Его распинал, а потом вознесся на небеса. Последователи Василида считали благоразумным отрекаться от веры во Христа в моменты гонений, считая, что благородная исповедь мучеников — это метание жемчуга перед свиньями, и практиковали различные виды магии, в чем им помогали геммы с изображениями Абраксаса. Нечестивая секта василидиан существовала в Египте до конца IV века, но, по–видимому, не распространялась за его пределами; только Сульпиций Север сообщает, что Марк, родом из Мемфиса, принес некоторые из их учений в Испанию.
§125. Валентин
I. Источники: 1) Отрывки из Валентина; Птолемей, Epistula ad Floram;экзегетические фрагменты из Гераклеона. 2) Описания и опровержения отцов церкви: Ириней (I. 1–21 и по всему его труду); Ипполит (VI. 29–37); Тертуллиан (Adv. Valentinianos);Епифаний (Haer.XXXI; in Oehler's ed. I. 305–386). Последние два сильно опираются на Иринея. См. источники в Lipsius and Heinrici (p. 5–148).
II. Ren. Massuet: Dissert, de Haereticis,Art. I. De Valentino,в его издании Иринея и в издании Stieren. Tom. II, р. 54–134. Очень продуманное и подробное исследование.
George Heinrici: Die Valentinianische Gnosis und die heilige Schrift.Berlin 1871 (192 pages).
См. также Neander (его описание очень хорошо, но в нем недостает дополнительной информации, которую приводит Ипполит); Rossel, Theol. Schriften(Berlin 1847), p. 280 sqq.; Baur, К. Gesch.I. 195–204; Jacobi, in Herzog 2, vol. V. 225–229.
Валентин [898] — создатель самой глубокой и пышной, а также самой влиятельной и известной из гностических систем. Ириней посвятил свой труд в первую очередь опровержению этой системы, и мы на ее основании составляли свое общее описание гностицизма [899] . Валентин основал большую школу и распространял свое учение на Западе. Он утверждал, что получил знание от некоего Феоды или Февды, ученика святого Павла [900] . Он заявлял также, что получил откровения от Логоса в видении. Ипполит называет его скорее платоником и пифагорейцем, чем христианином. Вероятно, по происхождению он был египетским иудеем и получил образование в Александрии [901] . Тертуллиан сообщает, возможно, сам строя предположение, что Валентин порвал с ортодоксальной церковью из–за неудовлетворенных амбиций, когда его не выбрали епископом [902] . Валентин приехал в Рим в качестве публичного учителя в период папства Гигина (137 — 142) и оставался там до времени папы Аникиты (154) [903] . Тогда он был уже знаменит, потому что Иустин Мученик, в своем утраченном труде «Синтагма против всех ересей», который он упоминает в своей «Первой апологии» (140), выступал против валентиниан, среди прочих еретиков, еще до 140 г. по P. X. В то время Рим был центром христианской церкви и местом сбора приверженцев всех сект. Каждый учитель, желавший оказать влияние на христианство вообще, естественно, направлялся в метрополию. Валентин был одним из первых гностиков, учивших в Риме, примерно в то же время, что Кердон и Маркион, однако, хотя его ум и красноречие произвели сильное впечатление, ортодоксальная церковь и епископская власть были уже настолько прочны, что его старания не увенчались успехом. Он был отлучен от церкви и отправился на Кипр, где умер около 160 г.
898
или .
899
«Никакая другая система, — говорит Баур (I. 203), — не дает такого ясного представления о своеобразном характере гнозиса, о внутренних связях его мировоззрения и его глубоком интеллектуальном характере».
900
Климент Александрийский, Strom.1. VII,
901
Епифаний, Haer.XXXI. 2. О его иудейском образовании можно сделать вывод из нескольких терминов, таких как «Ахамот».
902
De Praesc. Haer.,с. 30, Adv. Valent.,с. 4. Тертуллиан и ортодоксальные авторы склонны объяснять возникновение всех ересей нечестивыми личными мотивами.
903
Ириней, III. 4, 3. См. также Евсевий, . .IV. 10, 11 (цитирует Иринея). Все авторитеты соглашаются с тем, что он учил в Риме в первой половине II века.
Его система представляет собой настоящий теогонический и космогонический эпос. Он описывает в трех актах сотворение, грехопадение и искупление, сначала на небесах, потом на земле. Великие события повторяются на разных этапах бытия. Он черпает материал из своего собственного богатого воображения, восточных и греческих теорий и христианских идей. Он активно пользуется вступлением к Евангелию от Иоанна и посланиями к колоссянам и ефесянам, но при своем вольном толковании он вкладывает собственные пантеистические и мифологические фантазии в такие использованные апостолами слова, как «логос», «единородный», «истина», «жизнь», «полнота», «церковь».
Валентин начинает с вечного первоначала, которое он называет Бездной или Глубиной [904] . Это неизмеримая пучина, в которой теряется мыслящий ум, и предел, за который он не в состоянии проникнуть. Глубина вечна, безгранична, незрима, непостижима, безымянна, абсолютно непознаваема, однако она способна к эволюции и развитию. Она — универсальный Отец всего сущего, который пребывает в молчаливом созерцании собственного безграничного величия, славы и красоты бесчисленные века. Это его «Молчание» или «Одиночество» — Его «Супруга», или , молчаливое самосозерцание, спящее сознание Безграничного. Валентин также называет его «Мыслью» и «Благодатью» [905] . Таким образом, Глубина, существовавшая до мира, по крайней мере, согласно некоторым представителям этой школы, включает в себя как мужской, так и женский принцип; потому что из чисто мужского принципа ничто не может произойти. По словам Ипполита, Валентин считал этот дуализм полов проистекающим из сущности любви и говорил: «Бог есть любовь; но любовь не может быть любовью, если отсутствует объект» [906] . Здесь Валентин пытался разрешить тайну вечности, которую ортодоксальное богословие разрешает с помощью учения об имманентной вечной Троице. Бог есть любовь, следовательно, Бог триедин: любящий субъект, возлюбленный объект, союз их двоих. «Ubi amor, ibi trinitas» [907] .
904
, также , , .
905
Ириней, I. 1, §1; Тертуллиан, Adv. Val.,с. 7.
906
Philos.VI. 24. Однако, по–видимому, среди валентиниан не было единого мнения относительно супружества Глубины, потому что в гл. 25 мы читаем: «Один лишь Отец, без сношений с кем–либо, породил потомство… Он один обладает силой самовоспроизведения».
907
Где любовь, там троица. — Прим. изд.
После этого вечного молчания Бог вступает в процесс эволюции или эманации, то есть последовательного порождения антитетических, однако дополняющих друг друга идей или принципов. Из Глубины эманируют тридцать эонов, пятнадцать пар, сизигий [908] , в соответствии с законом полярности полов, в три этапа. Первое поколение носит название огдоады, второе — декады, третье — додекады. Эоны — это развертывающаяся сила и качества Божества. Они соответствуют «силам», dynameis,в системе Василида. Сначала Бог порождает мужской, творящий Мысль или Разум [909] и женскую, воспринимающую Истину ; от этих двоих рождаются Слово и Жизнь , от них (идеальный) Человек и (идеальная) Церковь . Здесь явно ощущается влияние четвертого евангелия, хотя термины используются не в том значении, которое вкладывал в них Иоанн. Первые две сизигии образуют священный Тетракт,корень всех вещей [910] . Разум (Нус) и Истина (Алетея) порождают десять эонов (пять пар); Слово и Жизнь — двенадцать (шесть пар). Наконец Разум, или Единородный, и Истина порождают небесного Христа и (женскую сущность) Святого Духа , тем самым дополняя количество эманации до тридцати. Вместе эоны составляют Плерому,полноту божественных сил, выражение, которое святой Павел относил к историческому Христу (Кол. 2:9). Все они по сути образуют жизнь Глубины, но их форма обусловлена Оросом, Пределом , ограничивающей силой Бога. Этот гений ограничения находится между Плеромой и Гистеремой вне ее, это организующая сила вселенной, обеспечивающая равновесие [911] . Если какая–либо сущность осмеливается нарушить свои установленные границы и проникнуть в скрытое бытие Бога иным способом, кроме как через откровение, ему угрожает опасность быть превращенным в ничто. Оросу приписываются две функции, негативная, посредством которой он ограничивает все сущности и удаляет от них чуждые элементы, и позитивная, посредством которой он формирует и укрепляет эти сущности [912] . Первая функция носит название собственно Орос, вторая — Ставрос (крест, столп), потому что он остается жестким и недвижимым, охраняет эоны, чтобы ничто не могло проникнуть из Гистеремы и приблизиться к зонам Плеромы.
908
. То же количество эонов, что в теогонии Гесиода.
909
Также называемый (как непосредственно исходящий от ), Отец, или , Единородный (см. Ин. 1:18), или , как Начало всех вещей (ср. с в Ин. 1:1).
910
пифагорейцев. Тертуллиан (с. 7): «prima quadriga Valentinianae factionis, matrix et origo cunctorum».
911
«Es ist eine tiefe Idee des Valentinianischen Systems,— пишет Неандер (II. 722), — dass, wie alles Dasein in der Selbstbeschr"ankung des Bythos seinen Grund hat, so das Dasein aller geschaffenen Wesen auf Beschr"ankung beruht».
912
и .