Донкихоты Вселенной
Шрифт:
Но велика сила надежды. В голову оставшейся пришла мысль, что ее друзья, предвидя вызванную, быть может, им понятной причиной катастрофу, успели выброситься на специальных аппаратах, которые у них имелись, и опустились на поверхность планеты независимо от своего погибшего спускового аппарата. Это была надежда. Если друзья живы, то они будут выполнять свой долг. Кроме того, они отдадут обитателям планеты свои знания, дабы построить устройство, способное поднять их на околоземную орбиту, где оставшаяся будет ждать их на готовом к обратному рейсу звездолете.
Все эти
Это были лишь первые мгновения после двух несчастий, а потом... потом шли один за другим ужасающие по однообразию и пустоте, сводящие с ума циклы. Если бы волосы оставшейся не поседели сразу после катастрофы, настал срок им побелеть. Пребывание в состоянии невесомости укорачивало жизнь тщетно ждущей своих друзей звездонавтки.
Будучи математиком, она вычислила, что звездолет за прошедшие десять циклов (планетных лет!) терял высоту. Она сумела поднять его снова на первоначально выбранную орбиту, однако понимала, что делать это возможно, пока она еще находится в состоянии, способствующем и мышлению, и необходимым действиям.
Прошло тридцать семь горестных циклов, более миллиона однообразных оборотов вокруг планеты чуждого ей звездолета, и вдруг снова ужас объял несчастную звездонавтку. Один за другим отметила она на поверхности планеты взрывы, которые определила с помощью своей аппаратуры, как ядерные, очевидно, один испытательный и два боевых. Они уступали по своей силе взрыву спускового модуля, но свидетельствовали о приближении здешней цивилизации к опасной пропасти. И вслед за тем еще и еще раз все более мощные взрывы отмечались в атмосфере планеты. Звездонавтке стало окончательно ясно, что ее друзей или нет в живых, или миссия их не удалась.
Спустя сорок циклов (сорок планетных лет!) она поняла, что в случае ее естественной гибели, которую она уже ощущала близкой, гигантский звездолет год за годом, теряя высоту, когда-нибудь представит огромную опасность для живущих на поверхности планеты, если упадет на нее.
Тогда оставшаяся подготовила взрывное устройство, которое должно было обеспечить, чтобы через семь циклов, когда ее уже не будет в живых и когда звездолет несомненно уже не понадобится спустившимся, сам собой в положенное время произойдет взрыв, превратив гигантский чужепланетный звездолет во множество мелких осколков, - они уже не представят опасности для жителей планеты.
Оставшаяся перестала жить и ждать незадолго до подготовленного ею взрыва звездолета, который произошел 18 декабря 1955 года по земному летосчислению, через 47 лет после долго неразгаданного взрыва в тунгусской тайге спускового устройства инопланетных героев в 1908 году.
Американский астроном Джон Бигбю в 1969 году обнаружил десять космических тел (малых лун), траектории которых все сходились в одной точке, когда неведомое ему космическое тело распалось 18 декабря 1955 года, за два года до появления первого искусственного спутника
Лишь горячие умы выдвинули тогда предположение, что и Тунгусская катастрофа, и взрыв на околоземной орбите - гибель инопланетных объектов, пытавшихся установить контакт с людьми. Долгие годы всякое упоминание о внеземном разуме, могущем так проявить себя, отвергалось с негодованием.
Однако нахождение спустя почти семьдесят лет вдалеке от Тунгусской катастрофы куска инженерной конструкции из редкоземельных составляющих, соединенных по неизвестной на Земле технологии, заставило пристальнее вдуматься в ряд событий, разделенных временем, но объединяемых общим объяснением.
И лишь спустя полторы сотни лет человечество выросло настолько, что само подняло те идеи, которые, быть может, вели к ним неведомых героев Вселенной, погибших в 1908 году.
В тунгусской глуши, в эпицентре былого взрыва, зажжен незатухающий огонь, знак благодарности и восхищения подвигом, который мог бы остаться безвестным. Люди разных стран считают своим долгом преодолеть тысячи километров, чтобы посетить этот неугасимый огонь памяти о тех, кто стремился предотвратить на Земле куда большую катастрофу, чем та, которая погубила их самих.
А шестеро посланцев Земли именно с этими высокими идеями летели в звездных далях, оставив память в далеких поколениях лишь о своем отлете.
Георгий Тимофеевич Береговой захлопнул рукопись моего нового романа.
– Так, говорите, в памяти далеких поколений?
– Для звездных полетов это несомненно так, Георгий Тимофеевич. Помните, в прологе мы с вами хотели проверить это. Вы пытались предложить взять на орбитальную станцию атомные часы.
Береговой махнул рукой.
– Нокаут, - произнес он.
– Получил я нокаут от ученых, едва заикнулся.
– Как же так?
– Они забили меня сразу в угол. Представь, говорят, что два межпланетных корабля разлетаются в разные стороны из одной точки и достигают каждый световой скорости. Какая у них будет относительная скорость? А?
– Какая же?
– Выходит, двойная! Вот и полетела вся теория относительности с ее сокращением времени. Сам черт не разберет, какое же время будет у этих разлетевшихся кораблей.
– Это потому, Георгий Тимофеевич, что у нокаутировавших вас противников не было тайны нуля в руках.
– Это Надиной, что ли?
– Вот именно. Они предложили вам представить себе относительную скорость двух разлетевшихся кораблей, не имея на то права, ибо не учитывали отношения масс.
– Так массы у кораблей могут быть равными.
– Но масса точки, откуда они разлетелись, связанная со всей Вселенной, равна бесконечности. Следовательно, относительную скорость каждого корабля нужно рассматривать только по отношению к этой неподвижной точке, обладающей бесконечной массой. И сокращенное время у обоих кораблей будет совершенно одинаковое. Словом, всякая теория требует практической проверки, и от имени своих героев с вашей помощью я хотел бы убедить наших ученых, что в постановке предложенного опыта нет ничего антинаучного.25