Донна Роза
Шрифт:
Эмилия всплеснула руками, я же указала на стул, что так и остался стоять рядом с кроватью:
– Садись. Кто мои родители, чем я увлекалась, в кого была влюблена и за кого выхожу замуж, а главное, зачем?
Служанка кивнула и, сев на стул, принялась рассказывать:
– Вас зовут синьорина Роза Риччи, вы дочь зажиточного купца, синьора Жакоба и синьоры Марии, ваша матушка преставилась после родов, дав вам жизнь. Вам было три зимы от роду, и меня взяли в дом синьора Риччи, как вашу помощницу по играм.
Этот факт был интересен. Вот откуда такая привязанность и преданность.
–
Эх, молодость, горячие безрассудные поступки ради любви, сколько о ней спето песен, сложено стихов...
– А что ты сама думаешь о синьоре Викензо?
Эмилия тут же нахмурилась и поджала губы.
– Говори как есть. Я всё равно ничего не помню, буду верить твоим словам, - мне и правда больше ничего не оставалось. В отличие от всех остальных слуг, которые отчего-то опасались даже на меня смотреть, Эмилия не была такой затюканной. Допускаю, что та Роза всё же её по-своему, но любила. Даже одежда и обувка на моей помощнице служили тому доказательством: неплохого качества и состояния.
– Простите, синьорина Роза, но господин Бруни дурной человек, - глаза её зло сверкнули, кулаки сжались, и я на секунду подумала, а не приставал ли он к самой Эми? Хмм... Но выводы я для себя сделала.
– Кто мой будущий муж?
– этот вопрос был одним из самых главных, если это какой-нибудь богатый мерзкий старик, то вариант побега рассмотрю ещё раз, правда, только не к Викензо, а сбегу одна, поселюсь в какой-нибудь глуши, в чаще лесной, буду спать на земле, а одеялом мне будет служить синее небо. Вкушать дары природы и... моя бурная фантазия разыгралась не на шутку, и я лишь покачала головой, стараясь отогнать назойливые мысли.
– Дон Росселлини, - тут же ответила девушка.
– Старший или младший?
– делая вид, что совершенно спокойна, уточнила я.
Эмилия округлила в удивлении глаза и впервые слегка улыбнулась:
– Конечно, тот, что молодой. Синьор Риччи любит вас, балует, он не отдал бы свою дочь дряхлому старцу. Прежде чем выбрать вам суженого, господин Жакоб разузнал о нём и сказал, что дон Дарио достойный сын, сам вызвался пойти на войну, хотя мог и откупиться, - было видно, что девушка повторяет слова теперь уже моего отца.
– Вы станете аристократкой, вас будут приглашать на столичные балы, вы посетите театральные постановки, и, возможно, даже сможете увидеть самого короля!
– девушка мечтательно прикрыла веки. Я же покачала головой: балы, представления, встреча с королём? О чём это она?
Но мысль о том, что мой будущий муж тот самый молчаливый и вечно хмурый красавчик-брюнет с чёрными омутами глаз, отчего-то заставила вздрогнуть, тело покрылось невольными предательскими мурашками. Мне молодой человек показался спокойным, и вроде неплохим, чуйка меня редко подводила, стоило ли ей довериться и в этот раз? А что ещё делать? У меня сейчас и выбора-то особого нет, лишь одно желание:
– Вы умаялись, - мягко проговорила Эми, она встала и подошла ко мне, чтобы накрыть меня тонким пледом, - поспите, вам нужно набраться сил.
– Эмилия, помыться бы, да переодеться, - уже уплывая в сон, пробормотала я. Разговор и сытная еда сделали своё дело - силы меня покинули.
– Вечером всё будет готово, госпожа, - услышала я на краю сознания, - отдыхайте...
Глава 7
Проспала я до самого вечера. Открыла глаза и сначала не поняла, где нахожусь, в первые несколько секунд бессмысленно пялилась в распахнутое окно, откуда виднелся кусочек темнеющего неба с уже проступившими мелкими звёздами, ветром до меня доносились ароматы пекущегося хлеба, луговых трав и… навоза. Странное сочетание, но какое-то правильное, что ли? Запахи и звуки большого города отсутствовали напрочь. Привычные и теперь такие недостижимые.
Мысли лениво текли от одного к другому, я думала о судьбе и её непредсказуемости, а ещё в глубине души была рада проснуться. Чувствовать себя живой. Мне дарован ещё один шанс попытать удачу, возможно, даже ощутить радость материнства. От этой мысли, которую я невольно допустила, привычно заныло в центре груди...
До определённого периода в своей жизни я всегда была ведомой кем-то, послушной и доверчивой. Сначала надо мной верховодил отец, затем муж. И не потому, что слаба характером, а потому что считала, что в здоровой семье главным должен быть именно мужчина. Папа заложил эту мысль в мою голову, там она и засела. Тётя Люба же считала меня чрезмерно доброй, но повлиять на моего отца даже не пыталась, такой он был непробиваемый человек.
Детство и юность провела в маленькой деревне, отец был строг и как только я получила школьный аттестат, запретил мне ехать в большой город, чтобы я могла попытать удачу и поступить в учебное заведение. Матери я не знала, смутные воспоминания, да и только. Если верить папе, то она просто сбежала, оставив трёхлетнюю дочь с ним в деревне. И так и не вернулась за мной. Родитель боялся, что город меня испортит, что я стану "той девкой", как он любил говорить, когда малость выпьет.
Круг моего общения ограничивался родной тётей и её дочерью Вероникой. Мы крепко дружили, пока они вдруг не продали всё, что у них было, и не переехали в город в соседней области. Редкие письма, вот и вся связь, что у нас осталась.
Своего будущего супруга мне также не было дано выбрать: просто пришёл сосед и сговорился с отцом. Так, я вышла замуж за Никиту. Первое время было даже неплохо. А потом он из-за отсутствия нормальной работы, начал уезжать и трудиться вахтами на стройке. Домой возвращался всегда злой и с копейками в кармане, на вопрос "а где, собственно, заработок?", отмахивался и огрызался. Но не бил.
Так и жили. Мой мир был скучен и неинтересен, ограничиваясь вышиванием (именно благодаря этому таланту я сама себе зарабатывала на жизнь), огородом и мелкой немногочисленной живностью. А также субботними наездами в райцентр на рынок, где и сбывала навязанное да нашитое.