Донор
Шрифт:
Какое-то время Юджин рассматривала его, а потом вдруг положила руку ему на плечо. К. Брум, стоящий сзади, дернулся, но, встретившись с ней взглядом, застыл на месте. Хотелось бы Энки поступить так же, но с ним случилось что-то странное.
Не понятно почему, но ему вдруг отчетливо представились медицинские хирургические инструменты – лазеры, щипцы, кусачки, зонды, скальпели, зажимы, иглы, пинцеты, ножи… Они ярко блестят в бескомпромиссном белом свете операционных ламп, собираясь резать, проникать, фиксировать и рассекать. Роботы-хирурги, безликие демоны, безупречно владеют всем пыточным арсеналом. Неоновые полоски
«Все это неправда», – подумал он, разгибаясь после неожиданного спазма в животе. Женщина стояла рядом, рассматривая его взглядом экспериментатора.
Голос из прошлого неожиданного проявил себя с хорошей стороны и успокаивающе зашептал: нет никаких роботов-хирургов, нет боли, нет липкого, мучительного, поганого страха, который сводит с ума. Это все эмпаты и их внушения. Опасности нет и неизвестности тоже. Нет причин бояться. Ты не подопытная крыса, знаешь, что делать. Тебя учили. Ты умеешь побеждать страх. Просто вспомни.
И Энки вспомнил. Может, не совсем то, что хотело от него прошлое, но метод подействовал. Не сводя глаз с эмпата, он представил, как женщина становится на ходули и пытается идти на них, смешно оттопырив зад в сторону. А вот она падает на огромный батут, подпрыгивает и приземляется с нелепым кувырком, отчего выражение ее лица становится растерянным и глупым. В следующую минуту он заставил женщину ковылять в огромных клоунских башмаках, ронять себе на грудь растаявшее мороженое, плюхаться носом в песок и чихать с набитым едой ртом. Смех – лучший способ борьбы со страхом, и хотя смеяться ему не хотелось, наваждение операций тоже прошло.
Он выпрямился, отер вспотевшие ладони о штаны и запоздало подумал, что, возможно, поторопился. Взгляд эмпатки из заинтересованного превратился в равнодушный. А ведь она была его шансом избавиться от процедур Р. Хоскина и приключений с Медведем. Кажется, в этой тюрьме он глупел с каждой секундой.
– Что ты с ним возишься? – недовольно спросил подошедший мужчина, которого назвали Алом. – Он же только на контакт реагирует. Аномальный. Плохо, что таких становится все больше. Надо бы обратить на это внимание Крискона. Еще немного, и аномальные станут проблемой. К тому же зачем тебе такой разукрашенный, он ведь только о побеге мечтает. Пойдем, этот в доноры точно не годится.
Женщина согласно кивнула и, отвернувшись от Энки, направилась к мужчине с обмоченными штанами. Судя по всему, он отреагировал на внушение самым правильным образом.
Стараясь не допустить уже другой страх, настоящий, Энки быстро огляделся по сторонам. Ситуация не изменилась. Заключенные еще находились под воздействием страха, но Медведь уже
Вместе с женщиной уходил не только шанс на побег. Энки был уверен, что видение операционной, вызванное внушенным страхом, не было фантазией, а значит, эмпатка могла помочь ему вспомнить прошлое. Он слышал об ужасной судьбе доноров, но цена представлялась равнозначной. Увы, в его собственной, личной тюрьме была только одна дверь, и он должен был выйти из нее, во что бы то ни стало.
– Госпожа эмпат, постойте! – крикнул он, наклоняясь вперед, чтобы выделиться из линии заключенных. – Возьмите меня! Не пожалеете! Вы еще не знаете, но я точно тот, кто вам нужен.
К. Брум схватил его за шиворот, и, стукнув под колени, заставил опуститься на пол. «Смешно вот это, а не то, как эмпатка пачкается в мороженном», – грустно подумал Энки, нюхая грязь на бетонном полу.
– Освободиться от страха не трудно, – прошептал он, – нужно только знать, где он прячется.
И в тот же миг К. Брум отпустил его волосы, а перед глазами возникли две стройные ноги в высоких армейских ботинках.
«Она вернулась, чтобы поставить меня на место», – подумал Энки, но снова ошибся.
– Я беру его, – просто сказала женщина. – Оформляйте.
Уже позже, сидя в глайдере рядом со спасительницей, Энки вспомнил каждую деталь случившегося чуда: злые глаза К. Брума и его робкие предложения выбрать другого донора, открытое недовольство второго эмпата, но, главное, сострадательные взгляды остальных заключенных. Его откровенно жалели.
Они были в глайдере одни, и Энки чувствовал себя неловко. Побег был вопросом времени. С него сняли наручники и даже не приставили охраны – довольно беспечное отношение к тому, кого только что выпустили из тюрьмы. Из разговора Юджин со вторым эмпатом, который летел в другом глайдере, он понял, что им придется пробыть в пути не меньше часа.
«Полчаса на знакомство и благодарность, а потом извини», – подумал Энки, оглядывая кабину глайдера. Машиной управлял автопилот, но он не сомневался, что навигационная система дрона ему знакома. В голове уже сложилась четкая схема последовательных манипуляций с управлением глайдера. Дезинтегратор на крыше и бортовые орудия помогут разобраться с преследователями. Оставалось решить, что делать с Юджин. Она была опасна, но если ее не касаться… «У тебя двадцать минут», – подумал Энки. За это время нужно изобрести действенный способ ликвидации эмпатки, и лучше бы он был не смертельным. Юджин ему понравилась.
– Спасибо, что вытащили меня, – сказал он, пытаясь улыбнуться. Увы, разбитое Р. Хоскином лицо не позволило осуществить задуманное. – Я буду хорошим донором, вы только скажите, что делать. Не думайте, что я преступник какой-то. Вам, наверное, сказали, что я сообщник полукровок, но это ложь. Меня случайно взяли, перепутали. А вообще я способный, чувствительный и эмоциональный. То, что нужно.
– Заткнись, – сказала женщина, переводя на него усталый взгляд. Она сидела напротив, напряженная, словно струна, и ковырялась в настройках наручного браслета. За все время полета эмпатка впервые обратила на него внимание.