Doppelganger: Анаморфозис
Шрифт:
Его взгляд остекленел. Он едва ощутимо, самыми кончиками пальцев, погладил Джуд по плечу, словно пытаясь утешить.
— Все это не важно, — сказал Натан помертвевшим, бесцветным голосом. И зашептал так быстро, что девушка едва успевала различать слова:
— Уже не важно. Ничего не исправить, слишком поздно. Мне нельзя возвращаться туда, но я должен вернуться. Я не знаю, сколько у меня времени, но думаю, что немного. Я пытаюсь разобраться с этим, но последствия… очень тяжелые. Это необратимо. Это обязательно происходит с каждым. Я зашел слишком далеко. Мне понадобится твоя помощь, поэтому
Джуд не придумала ничего лучше, чем ударить мужчину пистолетом по лицу, чтобы хоть немного привести в чувства и прекратить его бессвязный монолог.
Натан умолк и несколько раз моргнул, фокусируя на ней взгляд. Ее выходка скорее удивила его, чем разозлила.
Он слизнул кровь с разбитой губы.
— Дверь — это зеркало? — спросила Джуди, понадеявшись, что к собеседнику вернулась способность более-менее складно излагать свои мысли. А, значит, можно продолжить допрос, раз он вдруг сделался таким разговорчивым.
— То самое зеркало? Куда оно ведет?
Она ощутимо сдала позиции под напором обрушенного на нее потока сознания. После удара пистолет все еще был направлен в сторону, и Джуди зря не придала этому особого значения.
Натан воспользовался ее замешательством и завладел ситуацией. Он крепко припечатал руки девушки к дивану по обе стороны от себя.
Джуд оказалась в очень неудобном положении, вынужденная балансировать на подогнутых ногах, чтобы не свалиться ему на колени. Разглядывая татуировку и отметив мускулы на руках двойника, она явно их недооценивала. Хватка у мужчины была стальная, хотя держал он ее жестко, но довольно аккуратно. Едва ли он ставил перед собой цель причинить ей боль и наставить синяков. Унизить — вполне возможно.
— В чем твоя проблема, Джудс? — спросил Натан.
Он снова звучал уверенно и насмешливо, и не верилось, что мгновением назад двойник срывающимся голосом произносил бессмысленную чепуху.
— Чего ты добиваешься? — продолжал он.
— Отпусти меня, — потребовала девушка, но вышло как-то неуверенно.
— О, не так быстро, — рассмеялся Натан, — в эту игру можно играть вдвоем. Ты сама явилась среди ночи, надо думать, ради приключений. Вместо того, чтобы вдоволь поплакать об Итане Уокере в своей одинокой квартирке или уболтать вшивого амиго вытрахать из тебя всю дурь. Зачем ты ездила в Салем, Джудс? Что ты рассчитывала там найти? Эту бешеную тварь — Лорну? Или, если ты не будешь изредка приносить гиацинты на могилку, то забудешь, почему должна быть королевой драмы?
Королева драмы! — сердито повторила про себя Джуди. Почему-то из всего сказанного, не менее оскорбительного, эти слова задели ее больше всего. Как он вообще посмел обесценивать ее скорбь от утраты?
— С чего ты взял, что знаешь меня достаточно, чтобы судить? — огрызнулась девушка и дернулась в попытке вырваться, но безуспешно.
Натан отодвинул пистолет подальше и переплел их пальцы.
Джуд отметила, что его руки перестали быть неестественно холодными. Дыхание, слишком близкое к ее лицу, тоже потеплело. Она ненавидела себя за это, но ее телу пришлись по вкусу такие перемены, как и неловкое, щекотливое положение.
Только
Земли, сожравшей пустой гроб. Его гроб. Он же был пустым, так?
Да разве его спросишь!
— Я знаю тебя слишком хорошо, — заверил Натан, — именно ты задала мне систему координат.
Джуд обязана была уточнить, как это понимать, но не могла унять охватившую ее дрожь.
Сердце суматошно билось о клетку ребер, отдавая в голову; а слух застилал шум вскипевшей крови. Где-то на задворках сознания навязчивый голосок Габриэллы с удовольствием повторял: «Я же говорила, я предупреждала тебя!»
— Ты даже не представляешь себе, что натворила. Какую кашу ты заварила, какие у этого будут последствия, — продолжал Натан, презрительно сощурившись, — глупая, безответственная девчонка. Омерзительно быть с тобой связанным. Но для таких, как я — это единственная возможность удержаться.
Джуди так рассердилась из-за очередной уничижительной характеристики, что чуть не пропустила мимо ушей интересную фразу.
«Для таких, как я».
Она пообещала себе обдумать это потом, когда ей удастся выбраться из нелепой ситуации, в которую она угодила из-за своей самонадеянности. После того, как она хоть немного отстоит свою честь.
Не проглатывать же все эти оскорбления!
— Таких, как ты, абьюзер чертов? — передразнила Джуд, гордо задрав подбородок, — ведешь себя по-мудачески, чтобы убедить меня в том, что ты не Итан? Это жалко.
— Твое нежелание признать очевидное — вот, что жалко, — возразил мужчина, и продолжил с деланной заботой в голосе, — я не Итан. Ты, должно быть, совсем отчаялась за годы своих влажных фантазий. Не поверишь, но я не такой злодей, как тебе кажется, и готов протянуть руку помощи. Раз уж эта рука выглядит, как надо. Ты же этого хочешь? За этим пришла?
— Что? О чем ты, черт возьми? — заверещала Джуди.
Она прекрасно понимала, к чему все идет, но гнев и отвращение смешались с трепетом. Телом, изголодавшимся по ласке, всецело завладел азарт предвкушения. Оно давно предало хозяйку и согласилось — и со всеми доводами Габриэллы, и с Натаном, обличившим и вытащившим на свет слабость Джуд.
Но для чего это вдруг понадобилось двойнику? Должна же быть какая-то цель, кроме желания унизить?
Натан дернул ее на себя, и девушке ничего не оставалось, кроме как оседлать его бедра в поисках хоть какой-то опоры. Она слишком устала балансировать на полусогнутых ногах, и все равно не смогла бы дальше сохранять равновесие.
Джуд хотелось размять затекшие кисти, но куда больше — надавать двойнику новых пощечин или вцепиться в волосы от злости. Она бы так и поступила, если бы не почувствовала на своей пояснице тепло ладони, поглаживающей сквозь ткань рубашки. Осторожная ласка обезоружила ее.
Девушке пришлось закрыть глаза и глубоко вдохнуть, повторяя себе наставления Сэнди.
Если злишься, дыши. Если очень расстроена, дыши. Если вот-вот потеряешь голову, дыши. Попробуй, может быть, поможет не наделать глупостей.