Допрос с пристрастием
Шрифт:
– А ты – профилактируй, – предложил Лис.
– Да… – Рожков махнул рукой. – На меня уже три дела возбуждали. Хватит. Сейчас все на демократии и законности помешались, вот пусть и жрут эту законность. Что, мне больше всех надо, свою жопу подставлять?
– Конечно, лучше мою подставить, – с тем же выражением усмехнулся Лис.
– Да пойми, Филипп, они мне не по зубам! – с надрывом сказал Рожков. – У тебя и уровень выше, и возможностей больше. И вообще, это твоя линия! Пусти за ними «наружку», поставь «прослушку», глядишь – и возьмешь «на горячем». Они же убивать приехали, сто процентов!
Лис достал
– Убедил. Займусь я этими гостями. Адресок этого Насырова черкни.
– Вот спасибо, Михалыч! С меня – неполный стакан красного.
Из вежливости Лис улыбнулся старой шутке. И тут же насторожился. Что-то пискнуло, тренькнуло, задребезжало. Непонятные звуки исходили из ящика стола.
– У тебя там что, бомба?
– Почти. Раньше кошельки бомбили, а теперь вот что статистику раздувает!
Рожков выдвинул ящик. Внутри оказались дешевые мобильные телефоны, штук десять, разных цветов, конструкций и моделей, поцарапанные и новехонькие, с антеннами и без…
– Однозначно, их у детей и старушек отобрали. Стоят копейки, заяв нет, приходится жуликов отпускать. А если бы операторы отключали украденные трубки, то их бы и бомбить перестали! Только им невыгодно: пусть хоть воры, хоть убийцы – но за связь платят!
– Чему ты удивляешься? – пожал плечами Лис. – Как маленький… Они задокументированы?
И Рожков пожал плечами.
– Ты тоже как маленький…
– Я возьму себе пару штук?
– Да хоть все забирай!
Коренев перебрал аппараты, отобрал «Нокию» с исцарапанным дисплеем и два «Сименса».
– Давай, дружище! Если что – звони!
– Аналогично.
Бывший начальник Центрального УР пожал руку действующему.
Глава 2
Убить можно любого
Человек может быть сказочно богат и могуществен, может владеть империями или править миром, но, если найдется парень, который осмелится выстрелить ему в голову, он умрет так же, как и любой простой смертный…
На экономической карте России провинциальный Придонск был отмечен крупным желтым кружком, как Питтсбург на карте промышленности США. Причиной такого признания являлись два металлургических комбината, судоремонтный завод, морской порт, песчаный карьер, автозавод и авиаполк с собственным аэродромом, который, впрочем, официально не входил в экономическую структуру города.
Однако, в реальности, Придонск не мог тягаться ни с Питтсбургом, ни с Детройтом, ни с Бирмингемом, да и ни с одним другим городом, имеющим развитую промышленность. В нем явно еще не наступило экономическое процветание. Сильно растянутый, он имел явно выраженный сельский облик, у неказистых домишек возились аборигены в майках и линялых трениках, даже куры кое-где лениво копошились в больших захолустных лужах, выплеснувшихся мутными волнами из-под широких колес двух джипов «BMW Х5». При этом сидящие в них сдержанные, молчаливые люди первый раз многозначительно переглянулись.
Вскоре блестящие черным лаком внедорожники с московскими номерами выкатились на центральную площадь, которая разительно отличалась от всего остального города. Здесь экономический расцвет уже наступил: огромный фонтан, английские газоны и ухоженные цветники, новый
Бесшумно распахнулись дверцы. Из первой машины упруго выскочили на мозаичную плитку три молодых человека усредненной внешности высокооплачиваемых менеджеров крупных, процветающих фирм. Подтянутые фигуры, деловито-отрешенные лица, короткие стрижки, внимательные глаза, строгие темно-серые костюмы, обязательные белые сорочки и галстуки, блестящие, будто полированные, туфли из качественной кожи. Двое держали металлические чемоданчики, в которых голливудские гангстеры обычно носят деньги и наркотики. У третьего в руках был обычный кожаный кейс с шифрованным замочком.
Из второго джипа выпорхнула молодая красивая женщина. Черный жакет, прямая черная юбка до середины колена, белая блузка с черным бантом под горлом, черные дымчатые колготки, черные туфли на «шпильке», через плечо – плоский черный чехол с ноутбуком. Блестящие черные волосы строго заколоты на затылке.
Водители остались в машинах, остальные вошли в претенциозные дубовые двери с резьбой и блестящими медными прямоугольниками внизу. Придонцам и гостям города эти двери казались верхом респектабельности и престижности, но сейчас от них пахнуло смешным показушным шиком глубокой провинции.
– Здравствуйте! – напряженно приветствовал гостей дежурный сержант. Телосложение постового позволяло при необходимости спрятаться за малогабаритный автомат «АКС-74У», висящий у него на шее. И при виде столь внушительной делегации ему очень хотелось воспользоваться такой возможностью.
– Здравствуйте, товарищ сержант, – солидно ответил шедший впереди и, раскрыв бордовое кожаное удостоверение, поднес к лицу постового. – Мы к Степану Васильевичу, из Москвы. Вопрос согласован.
Взволнованный постовой прочел только несколько слов: «Фонд», «Совет Федерации» – и рассмотрел фамилию того, кто подписал документ. Этого оказалось вполне достаточно. Впрочем, и всего предыдущего было вполне достаточно. Милиционер отдал честь.
– Пожалуйста, товарищ Коломиец вас ждет, второй этаж, направо!
Когда приезжие свернули за поворот лестницы, он потной рукой схватил трубку внутреннего телефона.
Поэтому, когда москвичи зашли в приемную, их уже действительно ждали, даже представляться не пришлось.
– Здравствуйте, господа, с приездом! – ослепительно улыбаясь, блондинка а-ля Мэрилин Монро поднялась навстречу из-за полированного стола.
Секретарь-референт мэра Анна Сергеевна считалась одной из экстравагантнейших красавиц Придонска. Ее макияж был похож на боевую раскраску индейца племени апачей, вышедшего на тропу войны. Напоминающий купальник красный сарафан больше открывал, чем скрывал и туго облегал сдобное тело, подчеркивая развитые формы. Красные босоножки открывали красный педикюр – точно такого тона, как маникюр. Анна Сергеевна ревниво оглядела даму с ноутбуком, в которой явно заподозрила коллегу. И поняла, что не она сегодня будет Снегурочкой на елке. Костюм и манеры незнакомки, а особенно колготки в такую жару показали, что та выигрывает по очкам, причем с явным перевесом.