Дорога 2
Шрифт:
Если дробенцы в большинстве своем являлись рослыми и светловолосыми людьми, некогда выходцами Русланда или похожего на него мироздания, то служители культа все как на подбор мелковаты и черноволосы. В моем мире я бы посчитал их арабами или евреями. Больно уж разительна смотрелась разница в облике с рыбаками. Это первая странность. Второй явилось требование снять на входе в храм с себя все кроме одежды. Хотя с этим вроде как понятно. С оружием везде препоны, да и в поясах много чего нехорошего сложить можно.
Идем дальше. Главный храм погоста был на вид внушителен и очень стар. Но у меня создалось такое впечатление, что под него
Поначалу я ничего не учуял. Здание как здание. Затем по спине пробежал легкий холодок. Но у меня еще толком не было опыта посещения подобных мест в Беловодье. И как мое новое состояние влияет на восприятие пропитанных «силой» помещений, я не имею понятия. Слышал от людей религиозных, что храм должен быть «намолен», и намолен правильно.
Будто бы протестантские церкви являются лишь коробками без наполнения. Нет там присутствия «святого духа» и быть не может. Ибо их течения церкви порочны и не вызывают «снисхождения святого духа». Хотя мне сложно понять нюансы между православием и католицизмом. Но насколько я помню, именно Ортодоксы отошли менее всего от изначальных принципов. Тогда, получается, «тапки» должны быть на их стороне.
Уж мне ли не знать насколько люди могут накрутить лишнего вокруг простейших аксиом бытия. Но пока неясно — опасаться этого места или нет? Но на всякий случай будем осторожны. Я делаю незаметный знак Радею. Тот понятливо отводит глаза в сторону. Начинает приглядываться. Молодец! А я разогреваю «радар» и выстраиваю в голове образ огромного рубильника. Нам, людям компьютерной эпохи осуществить подобное несложно. Хоть космическую станцию «Вавилон» нарисуем!
— Входите, чужаки, но преклоните головы перед Чугайстром, что царствует испокон веков в горах Вихора.
Я внезапно вспоминаю чью-то байку о горах, что высятся между Вортюгой и Верхоянскими землями. Их тоже некоторые в Портюге называли Вихорскими. Это что получается, служки Чугайстра — потомки здешних аборигенов горцев? Но будем вежливы, входим в двери с поклоном. Так еще бы его не сделать — врата так низки! То есть сделаны под настоящих хозяев сей темной обители. Большой зал неплохо освещен верхними стрельчатыми окнами. От изначального помещения он значительно уменьшен, потому сводчатый потолок кажется слишком высоким. Нарушена соразмерность и гармония. Новым хозяевам не нужны оказались такие огромные залы или их цели более мелки.
Нас ждут. Посередине залы полукругом выставлены тяжелые скамьи, а на них восседают не менее тяжеловесные люди. Нет, они не были излишне толстыми или эдакими здоровяками. Скорее наоборот. Взгляды этих шестерых больно уж мрачновато сошлись на нас двоих. Вот так недружелюбно принято встречать здесь гостей? Какое разительное отличие от взоров обычных дробенцев, что видели внизу. Те не знали о нас ничего, мы смотрелись чужаками, но ни капли неприязни я от них не ощущал. Открытые всем ветрам люди Великой реки.
Странно
— Кто вы такие и как сюда попали?
Сидевший посередине мужчина с длинной седой бородой одет в разукрашенную серебристой вышивкой одежду. На голове высокая шапка со сложным орнаментом.
— Мы уже все ответили вашей страже.
По скамье прошел неясный гул.
— Не дерзи, чужеземец!
— Извините, но и вы сами не представились. Так принято в ваших местах?
Седобородый сжал недовольно губы, но процедил в ответ:
— Мы — высокий совет старшины. К нашему мнению в Дробене прислушиваются. Я Газда, распорядитель.
Пришлось мне сделать вежливый поклон, принятый благосклонно:
— Спасибо, Гадза. Я Олег, а это мой помощник Радей, мы из вольного града Портюги.
Сидевшие на скамье старейшины, или кто это был на самом деле, заволновались. Я заметил с их стороны несколько испуганных взглядов. Но в целом откровенная поначалу враждебность сменилась на прилипчивое любопытство. Присесть нам никто так и не предложил, видать, чином не вышли, так что пришлось изложить короткую версию событий стоя. Но это ничего, главное, чтобы поверили. Вскоре в дверях показался старый знакомец, первый страж Дробеня Тирон и подтвердил мои слова собственным расследованием. Старейшины совета вскоре потеряли ко мне интерес. Обычные неудачливые добытчики из города, с которым они не враждуют. Что тут может быть интересного? Я уже подумал, что пронесло, и надеялся на удачный исход. Радей даже расслабился.
Как будто внезапно по позвоночнику как будто прошлись ледяным наждаком. Да что такое?! Нечто приближалось, нечто темное и несущее непосредственную угрозу. Замолкли и старейшины, испуганно повернувшись к двери, ведущей внутрь комплекса. Двустворчатые расписные дверцы распахнулись, их удержали два храмовые служки в темных одеяниях. Смуглые, скуластые и темноволосые. А затем вошел он, и меня, как будто проткнуло насквозь морозной иглой.
Темный жрец был стар, но отнюдь не дряхл. Из-под надвинутого на голову капюшона на меня тут же уставились пронизывающие насквозь глаза. И в этом взгляде я не увидел ничего хорошего и невольно совершил ошибку, машинально выставив «защиту». Ведь все было готово к действию, и времени для её введения в дело много не понадобилось. Охранная система помогла нам спрятаться от волхва степняков, но отчего-то не сработала должным образом здесь. Все стены храма оказались пропитаны некой чужеродной энергетикой. Это она и напрягла меня поначалу. А этот хмырь, получается, чрезвычайно сильный волхв? Вон как на меня взглянул, почуяв неладное, как будто рублем одарил червонным.
— Кто пустил в храм этого чужеродца?
А голос у жреца не по возрасту сильный! Все аж вздрогнули от искреннего испуга.
— Господарь, мы разбирались с двумя жителями Портюги. Они стали жертвой нападения степняков.
— Я чуял с утра, что дело внизу неладно. Почему мне не доложили? — указательный палец волхва уставился на Тирона. Тот поспешил испуганно ответить:
— Так дело-то простое, Господарь.
— Тирон, опять самовольничаешь! — потряс посохом волхв. От меня не ускользнул брошенный стражем вскользь на жреца взор. Он его вовремя спрятал, но я все равно не заметил в нем никакого почтения.