Дорога 2
Шрифт:
— Ты что, друже, имеешь в виду?
— А то! Усинцы просто так добром не разбрасывается. Наши бают, что насад не сразу утоп. Утопленников, что находили рыбаки, сбрасывали с палубы уже мертвыми, и куски лодьи вылавливались с характерным разломом. Ограбили поначалу «Буслая» и только потом взорвали.
— Да я же сам видел пожар!
— Огонь татьбе не помеха.
Я крепко задумался. Все может быть. Тогда получается и мой «Моссберг» где-то случайно всплывет? Ружье примечательное, такое иной богач обязательно выкупит. Вот сволочи! Орат все продумал: как зазвать втихую усинских
— Почему ты мне об этом ранее не говорили?
— Так только узнали. Шли мимо торжища, а там есть свои люди.
— Лазутчики, что ли?
— Да нет, зачем? Товарищи верные!
Я усмехнулся. У егерей вдоль Великой реки почти в каждом порту или городке имелись «свои люди». Былые подвиги, помощь в лихой час или совместная торговля. Так или иначе многое сближает егерские ватаги и самых инициативных жителей разных приречных мест. В таком непростом мире, как Беловодье, наособицу не прожить. Люди, конечно, в массе своей те еще сволочи. Успел я на собственной холке испытать. Но и в плане взаимопомощи им зачастую цены нет. Главное — найти свой шесток.
— Отдохнули, братцы? Давайте за дело. Каждый на положенное место. Зрейте крепко, края пошли лихованские.
Старпом, как ни странно, но подобную должность на лодье за глаза и в самом деле называют старшим помощником кормчего, призвал нашу смену на вахту. Как только мы ушли далеко от обжитых мест по правому руслу Великой реки, так сразу дежурить начали круглосуточно. Почитай, половина команды стояла на вахте. В этот рейд все серьезно, по-взрослому. И судя по реакции егерей, им такое дело привычно.
Это у меня первая настоящая охота, не считая прошлогоднего рейда. Так что вникаю, изучаю, поражаюсь обустройству и уму этих лихих людей. И мне лестно, что они для меня друже зброя — братья по оружию.
И в первый раз я путешествую на самом настоящем ошкуе, боевом набойном насаде. Такие корабли довольно дороги и чаще всего используются на дальней и перспективной в плане добычи охоте. На ошкуе можно забраться далеко, у него есть обширный трюм для припасов и увеличенный бак для топлива. И движитель обычно подбирают самый экономичный. Не его задача догонять и бить противника, это больше экспедиционное судно.
Как и у каждого боевого ошкуя у корабля есть свое прозвище — «Могуч». Да и команда под стать такому славному имени. Кормчий, суровый темноволосый дядька, здорово смахивающий на настоящего морского волка, был давним знакомым Светозара. Боровит сам был родом с южных городов, что стояли на пути с Вортюги на Ахтырское море. Если брать по моим меркам, то их говор был ближе к черноземным областям.
Последний анклав Беловодья, близкий к славянским народам. Не очень понятно, но почему-то в район Великой реки валились именно они. Заморские южане и степняки оказались выходцами из других, очень далеких от нас этносов. С самого детства Боровит ходил на речных, а потом морских лодьях. В дальних странствиях заработал достаточно гривен и купил себе этот ошкуй.
Его помощники также являлись людьми неординарными и опытными. Старпом, он же палубный десятский
А вот моторный десятник, то есть стармех был полной противоположностью старпому. Низкорослый, с узковатыми глазами и вытянутой лысой головой Егера был на редкость ловок и ведал лодью как свои пять пальцев. Его познаниям в любых механизмах мог позавидовать иной высококлассный инженер. Как ни странно, но на ошкуе движитель называли мотором. Эти традиции по слухам остались от первых, тех, кто попал на сюда волею судеб до остальных народов. Получается, что те были знакомы с латынью или её подобием. Они и оставили на реке межязык.
Сам ошкуй корабль своеобразный. Пока неспешно идем вверх по реке, я между делом расспрашиваю палубных матросов об устройстве «Могуча». По старинной ушкуйной традиции, занесенной в Беловодье потомками варягов, ошкуи строились по единому правилу. Впереди возвышенный бак, называющейся «поварней». И в самом деле там внутри располагался камбуз и кубрик для вооруженной ватаги. Мы ночевали в нем.
К тому же весь нос ошкуя бронирован и бронирован довольно дорогой, я даже подозреваю, что легированной сталью. Бойницы для ручных пулеметов прорублены аккуратно и в разные стороны, так что два наших пулеметчика будут себя неплохо чувствовать под огнем противника. Но самое главное орудие ждет своего часа в специальном металлическом ящике. Станина уже собрана и установлена на возвышении «поварни».
Хитроумная пищаль создана для дальнего боя, так что для нее не предусмотрена постоянная защита. Ну так и для ближнего боя такое оружие особо и не нужно. Его задача — встретить вражеские корабли издалека и проделать в нем несколько дырок или обездвижить. Я и Пересвет входим в постоянную охрану «орудийного поста» и несем вахту неподалеку. У обоих скорострельное оружие, как и у двух братьев пушкарей. За самим орудием и снарядами к тому же постоянно приглядывает штатный оружейник егерей Данияр. Вооружен он хитроумным штуцером.
Между баком и рубкой находится главный трюм. В нем лежали припасы и сюда складывали основную часть добычи. Для погрузки были приспособлены две раздвижные балки и лебедка, имеющая самый настоящий электрический двигатель. Питался он от лодейного генератора. Оснащение электричеством лодей дорого, так что наблюдал я его далеко не везде. Рубка, она же «казенка» вся целиком обшита металлом, её окна могли быстро спрятаться за бронированными заслонками. Сталь держала винтовочный и пулеметный патрон. Обилие железа на корабле и делало его таким дорогим и не каждой ватаге по средствам. Зато давало шанс выжить в весьма опасном мероприятии.