Дорога без возврата (сборник)

Сапковский Анджей

– Как видите, – продолжал Микула, – и против этого костеца найдется способ. Не одни пойдем, не безоружные. Но для начала нам тех разбойников надобно выбить!

– Микула прав! – крикнул бородач из Порога. – Что нам чары не чары! На перевал, парни! Прикончим костеца!

Толпа рявкнула в один голос, огни костров заиграли пламенем на остриях поднятых кос, пик, секир и вил.

Корин пробился сквозь толпу, отступил к опушке, отыскал котелок, подвешенный над костерком, миску и ложку. Выскреб со дна котелка остатки подгоревшей каши со шкварками. Сел, поставил миску на колени,

ел медленно, выплевывая шкурки ячменя. Спустя немного почувствовал рядом чье-то присутствие.

– Садись, Висенна, – сказал он с набитым ртом.

Продолжая есть, глядел на ее профиль, наполовину прикрытый водопадом волос, красных как кровь при свете костра. Висенна молчала, глядя на пламя.

– Эй, Висенна, чего это мы сидим словно две совы? – Корин отставил миску. – Я так не могу, мне сразу становится муторно и холодно. Куда они упрятали свой самогон? Только что тут стоял кувшин, черт его дери. Темно, как в…

Друидка повернулась к нему. Ее глаза светились странным зеленоватым огнем. Корин умолк.

– Да. Точно, – сказал он, немного помолчав, и откашлялся. – Я – бандит. Наемный убийца. Грабитель. Вмешался, потому что люблю драки, мне все едино, с кем драться. Я знаю цену яспису, жадеиту и другим камням, которые еще попадаются в копях Амелли. Хочу их получить. Мне все равно, сколько людей завтра погибнет. Что ты еще хочешь знать? Я сам скажу, незачем пользоваться своей безделушкой, спрячь ее под змеиную шкурку. Я не намерен ничего скрывать. Ты права, я не гожусь ни для тебя, ни для твоей благородной миссии. Это все. Спокойной ночи. Я пошел спать.

Наперекор словам он не встал. Только схватил палку и несколько раз ткнул ею в тлеющие головни.

– Корин, – тихо сказала Висенна.

– Ну?

– Не уходи.

Корин опустил голову. Из березового полена в костре вырвались голубоватые фонтанчики пламени. Он взглянул на нее, но не смог выдержать взгляда необыкновенных блестящих глаз. Снова отвернулся к огню.

– Не требуй от меня слишком многого, – сказала Висенна, закутываясь в плащ. – Так уж получается, что все неестественное пробуждает страх. И отвращение.

– Висенна…

– Не прерывай. Да, Корин, люди нуждаются в нашей помощи, благодарят за нее, иногда вполне искренне, но брезгуют нами, боятся нас, не смотрят нам в глаза, сплевывают через плечо. Более умные – как, например, ты – менее искренни. Ты не исключение, Корин. От многих я уже слышала, они, мол, недостаточно достойны того, чтобы сидеть со мной за одним костром. А случается, что именно нам нужна помощь этих… нормальных. Или их общество.

Корин молчал.

– Я знаю, – продолжала Висенна, – что тебе было бы легче, будь у меня седая борода и нос крючком. Тогда отвращение ко мне не вызывало бы такого кавардака в твоей голове. Да, Корин, отвращение. Безделушка, которую я ношу на лбу, – это халцедон, ему я в немалой степени обязана своими магическими способностями. Ты прав, при помощи халцедона мне удается читать наиболее четкие мысли. Твои – даже чересчур четкие. Не требуй, чтобы мне было по этой причине приятно. Я чародейка, ведьма, но кроме того – женщина. Я пришла сюда потому… потому что хотела тебя.

– Висенна…

– Нет,

теперь уже не хочу.

Они сидели молча. Пестрокрылая птица в глубине леса, в темноте, на ветке дерева чувствовала страх. В лесу были совы.

– Что касается отвращения, – наконец проговорил Корин, – тут ты малость перебрала. Однако признаю, ты вызываешь во мне что-то вроде… беспокойства. Нельзя было позволять мне видеть то… на развилке. Тот труп, понимаешь?

– Корин, – спокойно сказала чародейка. – Когда ты у кузни всадил врану меч в горло, меня чуть было не вырвало на гриву коня. Я с трудом удержалась в седле. Но оставим наши способности в покое. Кончим беседу. Она ведет в никуда.

– Кончим, Висенна.

Чародейка плотнее закуталась в плащ. Корин подбросил в костер несколько сучьев.

– Корин?

– Да?

– Хочу, чтобы тебе было не безразлично, сколько людей погибнет завтра. Людей и… тех, других. Я рассчитываю на твою помощь.

– Я помогу.

– Это еще не все. Надо что-то делать с перевалом. Я должна открыть дорогу через Кламат.

Корин указал горящим концом прутика на другие костры и лежащих вокруг них людей, спящих либо тихо переговаривающихся.

– С нашей изумительной армией, – сказал он, – все должно пройти нормально.

– Наша изумительная армия разбежится по домам, как только я перестану отуманивать их чарами, – грустно улыбнулась Висенна. – А я не стану их отуманивать. Не хочу, чтобы кто-нибудь из них погиб в борьбе не за свое дело. А костец – не их дело. Это дело касается исключительно Круга. Я должна пойти на перевал одна.

– Нет. Одна ты не пойдешь, – сказал Корин. – Пойдем вместе. Я, Висенна, с малых лет знал, когда уже пора бежать, а когда еще рановато. Знание это я совершенствовал все годы на практике и поэтому теперь считаюсь бесстрашным. Я не собираюсь подвергать сомнению мнение о себе. Тебе не надо одурманивать меня чарами. Сначала посмотрим, как этот костец выглядит. Кстати, как думаешь, что оно такое, этот костец?

Висенна наклонила голову.

– Боюсь, это смерть.

6

Они не позволили застать себя врасплох в пещерах. Ждали в седлах, неподвижные, напряженные, уставившиеся на выходящих из леса вооруженных кметов. Ветер, развевающий плащи, делал их похожими на изголодавшихся хищных птиц с встопорщенными перьями, страшных, вызывающих одновременно и уважение, и страх.

– Восемнадцать, – подсчитал Корин, поднявшись на стременах. – Все на конях. Шесть лошадей запасных. Одна телега. Микула!

Кузнец быстро перестроил свой отряд. Пикинеры и копейщики опустились на колени на опушке, уперев основания древков в землю. Лучники выбрали позиции за деревьями. Остальные отступили в гущу леса.

Один из наездников направился к ним. Подъехал близко, остановил коня, поднял над головой руку, что-то крикнул.

– Подвох, – буркнул Микула, – знаю их, сукиных сынов.

– Посмотрим, – сказал Корин, спрыгивая с седла. – Пошли.

Они медленно подошли к коннику. Вдвоем. Спустя минуту Корин заметил, что Висенна идет следом.