Дорога дальняя, казенный дом
Шрифт:
— Ну это так, присказка…
— Из какого колхоза? — постаралась она его уязвить.
Но это было не так-то просто.
— Колхоз «Ядрен Батон», три дня лесом, три дня… Нет, не полем. Поза есть одна… Но мы же не будем об этом, правда? Или ты настаиваешь?
— Да пошел ты! — презрительно фыркнула Марина.
— Спасибо за приглашение!..
Он небрежно плюхнулся на свободный стул. Непринужденный в своих развязных манерах, он забросил ногу за ногу.
— Пожалуйста!.. Анюта, мы уходим!
Но Анюта даже не шелохнулась. Она как
— Да ты можешь идти! — небрежно махнул на нее рукой парень.
— Да кто ты такой!.. — вспылила молодая женщина.
Она порывалась уйти, но на самом деле уходить ей вовсе не хотелось. Она говорила себе, что остается здесь ради Анюты. Но уже понимала, что подруга здесь ни при чем. Парень казался чертовски привлекательным. И ее злило, что выбрал он Анюту, а не ее… Так не должно быть! Она должна была исправить эту вопиющую несправедливость…
— Кто ты такой, чтобы мне «тыкать»?
— Но ты же не старая бабушка… — ухмыльнулся парень. — Или все-таки возраст? Сколько тебе лет?
— Ты, дерёвня! Разве у женщины спрашивают?..
— Не сечешь тенденцию, милая! — нагло оборвал ее нахал. — Уже немодно скрывать свой возраст. Можно выглядеть молодо на свои… Вот тебе уже за тридцать, а выглядишь ты…
— Кому за тридцать?! — взвилась Марина.
Она едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в глаза этому придурку… Да ей всего-то двадцать пять! А выглядит она на двадцать. А если ей хотят польстить, то дают всего семнадцать… А этот кретин дает ей тридцать! И еще пялит на нее свои бесстыжие глаза!.. Удивительно, как это он до сих пор жив?
— А что, нет? — ничуть не смутился парень. — Извини, если ошибся… Э-э, извините!
— Ты чего это со мной на «вы»?
Марина достала из сумочки ментоловую сигарету. Парень ловко извлек из кармана модную бензиновую зажигалку, поднес ей огонек.
Благодарить его Марина не стала. Еще чего!
— Да, кстати, меня Романом зовут… Дурное имя.
— Почему? — глядя ему в рот, с глупым удивлением спросила Анюта. — Красивое имя…
— Да имя-то ничего. Только вот отпечаток на судьбу накладывает. Как гляну на красивую женщину, так сразу роман хочу с ней завести… Роман с Романом, звучит?
— Звучит! — восторженно подхватила Анюта.
Она готова была согласиться сейчас с чем угодно. Скажи он ей, что пылесос предназначен для мелиорации заболоченных земель, и она бы наградила его бурными аплодисментами…
— У тебя что, роман с Романом? — подковырнула его Марина. Уж она-то этому прощелыге в рот заглядывать не будет.
— Нет, у меня роман… — Он запнулся и вопросительно глянул на Анюту.
Она догадалась, что от нее требуется. Назвала свое имя:
— Анна!
— Вот, у меня роман с Анной!.. Да, Анечка?
— Да!.. — растеклась она как та квашня по лавке.
— И надолго?
— А это как повезет!
— Кому?
— Мне, конечно
— Извини, но у меня нет жилетки, чтобы ты в нее поплакался, — криво усмехнулась Марина.
— Я плачусь? — удивленно спросил Роман. И тут же подтвердил: — Да, наверное, плачусь… Анечка, а у тебя есть жилетка?
— Да…
Марина и не надеялась, что она ответит «нет».
— Наверное, она у тебя дома?
— Дома у нее муж! — сама от себя того не ожидая, выпалила Марина.
Она не хотела, чтобы этот придурковатый, но такой заводной красавчик уходил вместе с Анютой. Тем более что им было куда идти. Квартира свободная, кровать широкая…
— Ну что ты такое говоришь? — с упреком посмотрела на нее подруга. — Нет у меня мужа…
— А врать нехорошо! — поднимаясь со своего места, с укоризненно-ухарской усмешкой на губах произнес Роман.
Самым наглым образом взял Анюту за руку и повел ее к выходу. А та как глупая овца побежала за ним… А может, и не глупая. Парень-то хорош. Нет, Анюта не дура. Правильно сделала, что не упустила шанс. Скорей всего последний в жизни. Кто еще позарится на нее?.. Но ведь позарились. Марина в пролете, а у Анюты этой ночью все будет о’кей. А может, дело и не ограничится одной ночью…
Марина завидовала подруге. Она чувствовала себя оскорбленной. И даже опороченной… Ведь она давала себе слово, что больше никаких романов на стороне. А появился этот красавчик, и снова внутри все закипело — не столько от возмущения, сколько от возбуждения. Он заставил ее почувствовать себя нимфоманкой. Невольно заставил… Ну почему он выбрал Анютку?..
Марина всю ночь не находила себе места. С упорством монастырской девы отгоняла от себя непотребные мысли, но раздраконенное воображение с еще большим упорством рисовало ей возбуждающие картинки. Роман сверху, Роман сбоку… Уснула она только под утро. Разбитая и неудовлетворенная.
Проснулась она только к обеду. Горничная подала обед, няня привела к столу Шурика. Квартира у нее большая, денег на содержание прислуги хватает. Все хорошо, еще бы мужчину… Марина снова почувствовала, как ее закружило, понесло. Роман — ночью. Роман — днем. Он зверь, а не мужчина…
— Марина Николаевна, это вас!
Горничная подала ей телефонную трубку.
— Марина, привет! — услышала она разнузданный голос Романа.
И такая жаркая волна поднялась внутри, что уши вспыхнули факелами.
— Это кто там такой наглый? — изобразила она недовольство.
— Да это я, Рома… Ты же не могла меня забыть, да?
— Откуда такая самоуверенность?
У нее и в мыслях не было бросать трубку. Но и в присутствии прислуги точить лясы не хотела. Марина ушла в свою комнату. Пусть обедают без нее.
— Да нет, самоуверенность здесь ни при чем… Мне кажется, что я вчера тебя обидел…
— Может, мы перейдем на «вы»?
— Ну вот, значит, сильно обидел… Может, встретимся?
— Зачем?