Дорога длиною в жизнь
Шрифт:
— Сидеть у ног короля, в такой близости от него, вдыхать его запах… М-м-м… — и виконт мечтательно улыбнулся.
— Что, король действительно так хорош, что вас возбуждает одно воспоминание о нем? — усмехнулся Зандер наконец поняв, о чем идет речь.
— Не то слово, виконт Зандер! Но он для меня не доступен, — и он развел руки в стороны. — Вот только в своем воображении и могу представить его рядом с собой.
— А почему он не доступен для вас, как вы изволили выразиться? Вы же его личный адъютант?
— Королевский фаворит готов испепелить любого или обратить в камень, кто хотя бы взглянет на короля в его присутствии с любовью и благоговением.
Так за разговором виконт Инесент привел Зандера в один из главных пиршественных залов. Зандер замер от восхищения. В этом восьмиугольном помещении потолок был устроен в виде небесного свода, который безостановочно вращался, следуя движению небесных светил. Внутреннее его убранство отличалось более чем сказочным великолепием. Виконт Инесент рассказал изумленному Зандеру, что во время праздников пиршественная зала уставлялась столами, покрытыми нарядными скатертями. А слуги на входе мыли гостям руки в золоченых тазах, умащивали их благовониями и надевали на их головы венки из свежих роз. Потом указывали, на какое место каждый должен был сесть. В других пиршественных залах, поменьше, легкие ажурные потолки могли раскрываться, и тогда сверху на пирующих сыпались лепестки роз или рассеивались благовония.
Виконт Инесент легонько потянул за рукав Зандера, видя, что юноша не слышит обращенных к нему слов, настолько поразила его воображение главная пиршественная зала. А тому еще хотелось показать ему еще и тронную палату, чтобы совсем сразить нового слугу богатством его короля.
С большим трудом Инесенту, буквально толкая руками вперед упирающегося юношу, удалось завести его в большую тронную палату рядом с пиршественной залой.
В глубине помещения находился золотой трон короля, перед которым на ступеньках лежали два льва, гривы которых были украшены золотыми лентами, а шкуры присыпаны золотой пудрой. За троном стояло золотое дерево, на ветвях которого сидели разноцветные птицы, искусно сделанные из золота и эмали. Пол в этой части зала был поднят на несколько ступеней выше, чем пол всего помещения, поэтому короля на троне мог лицезреть каждый, находящийся в этом зале.
Когда иностранные гости, послы и подданные собирались во время приемов в тронном зале, то под звуки музыки и пение хора появлялся король в золотых одеждах и увешанный драгоценностями. И хор, и музыканты располагались в одной из ниш, устроенных прямо в одной из стен. Чтобы еще больше поразить иностранных гостей в тот момент, когда король входил в помещение, птицы на золотом дереве в центре зала за королевским троном взмахивали крыльями, а львы, лежащие под ним, поднимались и глухо рычали. В то время, когда послы лежали ниц (согласно этикету) перед троном, отдавая почести, король вместе с троном возносился кверху, а затем спускался уже в другом одеянии. Все это поведал виконт Инесент потерявшему дар речи Зандеру.
Пока Зандер, раскрыв рот от изумления и восторга, рассматривал тронную палату, в помещение впорхнули девушки, как стайка экзотических разноцветных птичек или бабочек, и о чем-то весело защебетали с виконтом Инесентом.
Следует заметить, что женщины всегда играли заметную роль на сцене любого королевского двора, и этот двор не был исключением. При этом наряду с любителями на сцене блистали и профессионалки, то есть те женщины, которые занимали при дворе штатные должности. И младшей придворной должностью было звание фрейлины. Как правило, фрейлинами становились совсем молоденькие девушки. Звание фрейлины было самым распространенным в придворном мире, поскольку давало старт в жизни множеству признанных красавиц, отцы или матери которых стремились всеми правдами и неправдами пристроить их во дворец — опять же, работа на должности в королевской резиденции всегда считалась завидной карьерой. Но и девушки должны были обладать определенными качествами. В первую очередь от них требовалось безукоризненное знание придворного этикета. Также принимались во внимание и их внешность, и способности к музыке и языкам, они должны были быть мягкими, покладистыми и уметь развлечь гостя так, как тому захочется.
Но из всех фрейлин, живших во дворце, виконт Инесент выбрал именно этих, которые должны были обучить придворного шута всем премудростям придворного этикета.
Незаметно удалившись, предварительно переговорив с девушками, виконт Инесент оставил Зандера одного разбираться с острыми на язычок придворными красавицами…
Когда Зандер снова появился в Адъютантской, то колпак на нем сидел боком, куртка частично выбилась из штанов, как будто его за нее непрерывно таскали, а сам он блаженно улыбался, высунув язык, словно ушел от врага и еще не верит в то, что чудом избежал смерти.
— Жив? — с сочувствием поинтересовался виконт Инесент.
— Кажется, — ответил ему Зандер, в изнеможении опускаясь на кресло, стоящее в Адъютантской и с удовольствием вытягивая ноги. — Мы договорились, что продолжим занятия завтра. На сегодня они меня отпустили. И где вы, виконт Инесент, нашли таких мегер? Им бы роту солдат муштровать, а не одного несчастного шута.
— Ну, что вы, виконт Зандер, даю вам слово, что вы с ними подружитесь скоро. Я нашел вам самых знающих девиц, и при этом самых мягких, другие еще строже.
— Да уж! Вашим красавицам палец в рот не клади, откусят по самый хвост. Отбивался как мог, — простонал Зандер.
— Ну а чему-нибудь они вас научили?
— Конечно. Я знаю теперь, в какой последовательности и каким образом гости входят в пиршественную залу. Знаете, сколько я от них тумаков получил их острыми кулачками и веерами. Думал, все мозги и весь дух вышибут, пока я не научусь правильно кланяться и открывать двери перед гостями и королем. Зато потом, когда у меня все получилось правильно, каждая поцеловала меня… — и Зандер, изобразив полную эйфорию, улыбнулся.
— А завтра за что они вас будут тыкать кулачками? — поинтересовался Инесент.
— Говорят, завтра займемся правильной посадкой и поведением за столом. Приборы мне дадут только послезавтра. Я уже боюсь заранее — там же ножи и вилки будут. Может, правда, обойдется и не придется новый костюм заказывать, — состроил страдальческое лицо юноша.
Виконт Инесент громко и весело рассмеялся. Он все делал искренне — улыбался, смеялся, шутил, хоть и неумело, но зато от всей души. Зандер улыбнулся — ему нравился этот открытый человек.
— Что ж, вы честно заслужили обед. Пройдемте, для всех личных слуг короля накрывают стол всегда на его половине в Большой столовой. В Малой столовой король обедает всегда со своим фаворитом, но он крайне редко приглашает какого-нибудь слугу или гостя присоединиться к ним.
Виконт Инесент огляделся по сторонам, убедившись, что их никто не подслушивает, тихо прошептал:
— И после этого обеда втроем слугу находят, как правило, мертвым. Говорят, что их всех изводит фаворит.
— Что? Он так страшен? — удивился Зандер.