Дорога домой
Шрифт:
— Ну что? Поможет тебе сегодня твой папа прокурор?
Не дождавшись ответа, Алексей вытянул в его сторону руку.
— Ты мой, — сказал он. — И когда ты, бешеная псина, подохнешь, там, — демон хлопнул носком ботинка по полу, — встречать тебя буду я. А я тебя хорошо запомнил. Не кашляй, — пожелал Алексей на прощание и вышел из кабинета.
Сунув руку в карман, на всякий случай ещё раз вдавил кнопку блокирующего системы наблюдения прибора.
Внизу опять натолкнулся на белозубую улыбку. Остановившись у стойки, достал купюру и положил перед девушкой.
— Зачем? — недоверчиво переводя взгляд с него на деньги и обратно, спросила она.
— За обворожительную улыбку.
— Андрей Андреевич этого не одобрит.
— Злой он у вас?
— Строгий.
— Бери, бери, — настоял Алексей, — с сегодняшнего дня Андрей Андреевич будет самым добрым и отзывчивым человеком на свете. Возможно, о его добродетели напишут газеты.
— А откуда вы знаете?
— Есть такое подозрение, — улыбнулся в ответ Алексей и, закинув за спину рюкзак, направился к выходу.
— Лейтенант, ты совсем очумел?
Застав Пакшеса под колпаком ручного управления микрозондом, Крымски не на шутку рассердился.
— Отойди от оборудования, я говорю, — видя, что тот не реагирует, повысил Крымски голос.
Мерцающий вокруг Пакшеса голографический интерфейс свернулся и явил недовольное лицо ротного.
— Ты чё, Халлово потомство, совсем в виртуал переехал? — накинулся он на нерадивого сержанта. — Ещё пара поперечных фраз и ближайшую неделю будешь по палубам с щёткой бегать.
— Старшим в информационном центре комбат назначил меня. И я требую, господин лейтенант, без моего ведома ничего здесь не трогать.
— А теперь слушай меня, — наградил Пакшес упрямца тяжёлым взглядом. — Ты, — ткнул он Крымски в грудь пальцем. — Всего лишь зачуханный сержантик в моей роте. В моей, — повторил он. — Я твой командир. Все остальные, комбаты, хренаты, они далеко, а я вот он, — сжал он пальцы в кулак и покрутил перед носом сержанта. — Будешь жить против меня, будешь не жить, а влачить существование. И перевода не дождёшься. Понял?
— Понял, — уступил Крымски, — просто комбат именно про вас и говорил.
— Что говорил? — среагировал ротный.
— Ну чтоб я вам следить за ним не давал.
— А ещё кому он запретил за ним следить.
— Всем, но отдельно упомянул только вас. Так и сказал никому не позволять, а Пакшесу особенно. По планете шарить позволил, но за ним ходить настрого запретил.
— Понятно, — на секунду задумавшись, сказал ротный. Затем, вновь нацепив дружелюбную маску, подмигнул Крымски. — Не нервничай, сержант. Твою власть в информационном центре рушить не собираюсь, а то, что за комбатом приглядел немного, извини, не знал. Скучно просто, вот я и решил, пользуясь, так сказать, случаем. Кстати, не пожалел. Хочешь взглянуть, как наш командир развлекается.
Через минуту Крымски откровенно ржал.
— Так он же… он же…
— Обгадился, — закончил Пакшес.
— Смотри, смотри, — захлёбываясь смехом, давился сержант, — секретарша входит, а он как раз вытряхивает. Слушай, — оборвав смех, изрёк Крымски, — какие богатые обороты речи, надо бы, — стукнул он себя по лбу пальцем, — всё это сохранить.
Под вечер зазвонил телефон.
— Привет, — донёсся из трубки знакомый голос, — мне с этого номера звонили.
— И не один раз.
— Вольный, — грохнула в ответ трубка, — срань господня, ты где, гадский папа?
— Отель «Сова», номер триста два, заезжай.
— Какой заезжай, — кричал Мишка, — вылазь на улицу, сейчас приедем. Благо Матвеев не уехал. Матюха, — услышал Алексей не ему адресованный окрик, — ты не поверишь.
Во что давний знакомец Санёк Матвеев не должен был поверить, скрылось за короткими гудками, но Алексей и так дословно знал, что тому предстояло услышать.
Вскоре к парадному подъезду отеля подкатил здоровенный чёрный джип и выскочившие из машины двое мужчин заключили Алексея в крепкие объятия. Швейцар дядя Миша посматривал на шумную встречу, а когда гомонящая компания уселась в машину, сердито посмотрел вслед рванувшему с места внедорожнику.
Когда первые слова были сказаны, настало время вопросов.
— Ну и где ты был? — повернув к Алексею худощавое лицо, вопрошал Мишка. — Четыре года, четыре года, Вольный, и за всё время ни слова, ни полслова. Весточку не мог прислать?
— Не мог.
— А-а-аа, — протянул Мишка, — извини, забыл, ты же только сегодня с Марса, а там со связью как всегда проблемы.
— Да на самом деле не мог.
— Шум прибоя мешал?
— Не понял, — округлил Алексей глаза.
— А, что тут понимать, — выписывал друг упрёки, — загорелый, помолодевший. Жилось так сладко, что о старых знакомых и думать забыл?
— Миха, что за бред? Всё не так.
— А как? — не сводил он с Алексея внимательного взгляда. — Сейчас даже с тюрем люди звонят. Ладно, — махнул Мишка рукой, — дома поговорим. — Отвернувшись от Алексея, закадычный дружок уставился на плывущие за окном многоэтажки.
— Вы-то как без меня поживаете?
— Отлично, — не отрываясь от дороги, ответил заметно раздобревший за эти годы Сашка, — у меня всё по-прежнему, вчера ещё один магазин запустил.
— Ну ты всегда отличался умом и сообразительностью, — порадовался за друга Алексей.
— Туда и едем, — явно довольный комплиментом, улыбнулся Саня, — возьмём продуктиков, напиточков, а потом к Михе. Кстати, — нежно погладил он руль джипа, — как тебе аппарат?