Дорога домой
Шрифт:
Я увидел странную картину.
Технари и солдаты гарнизона словно сошли с ума. Они подпрыгивали и размахивали руками, кое-кто даже взобрался на остовы списанной техники, которую я дырявил лазерами, несколько особо рьяных энтузиастов каждые несколько секунд запусками сигнальные ракеты – ночной воздух вспарывали разноцветные вспышки. Именно их хлопки я и услышал спросонья.
Услышав сзади шаги, я обернулся и увидел Стефана Долони, который шел по коридору в мою сторону. Майор нетерпеливо махнул рукой:
– Зайди-ка обратно в комнату. Есть разговор.
– Что там происходит?
– Зайди, говорю,
Он с неожиданной силой – неожиданной для своего хилого с виду телосложения – втолкнул меня обратно в комнату, затворил дверь.
– Присядь.
Заинтригованный его поведением и напором, я подчинился.
– У меня две новости. Хорошая и…
– Если эти вопли за окном – по поводу хорошей, то сперва давай ее, – оборвал я его. От сердца немного отлегло. Если бы действительно была плохая новость, то люди бы не сходили с ума от радости.
Стефан сдержанно кивнул:
– Да, эти вопли – от хорошей новости. Техники и солдаты радуются перемирию.
– Перемирию?
– Ты должен знать, что наше командование уже две декады обсуждает условия перемирия с сепаратистами. Как раз сегодня ночью все решилось окончательно. По всему фронту отдан приказ о приостановлении любых военных действий.
Я ошеломленно молчал. Значит, войне конец? И вскоре я смогу попасть домой, к семье?
– Ладно, а что тогда плохого? – напомнил я.
– Твой робот… удрал, – немного помедлив, напряженно сообщил Стефан.
– Как? – тупо переспросил я. Меня словно обухом по голове ударило. – Не понял. Повтори, пожалуйста.
– Техники так и не смогли проникнуть внутрь и извлечь «иждивенца». Час назад робот снялся с места и…
– Где он сейчас?! – оборвал я, невольно пытаясь вскочить, но Стефан опять сжал мне плечо, удерживая на месте. И откуда в этом недомерке такая сила? Имплантаты, вдруг дошло до меня. Раз его «собирали» после памятного боя по частям, как он рассказывал, то трудно было бы обойтись без современных биотехнологий. И сколько в нем сейчас осталось от человека? То-то запел – «теряем индивидуальность». Киборг недоделанный…
– Сиди. И смотри. Я перехватил наблюдение со спутника. Смотри сам.
Он закачал на виртуалку моего лоцмана карту местности. Вид сверху, с низкой орбиты, приближенный электронной оптикой. Мой «Шершень» бежал по восточной дороге, вдоль линии фронта. Оценка скорости – выше ста пятидесяти километров в час. Почти предельная.
– Я уже проанализирован его путь… – Стефан неловко кашлянул. – Ты ведь родом из Горноряда?
– При чем тут это… – но я уже понял, о чем он говорит, и растерялся от такой новости, не зная, как все это воспринимать.
– Он направился к тебе домой, Санек, – подтвердил Стефан Долони. – Расстояние в триста километров не такое уж и большое для быстрой машины, но нам хватило бы времени, чтобы его становить… если бы не одно «но».
Да, если бы не одно «но». Как раз посередке между городами Рассветный и Горноряд на виртуальной карте жирная красная черта фронтовой линии острым зубцом с основанием в пятнадцать километров и высотой в десять выдавалась в сторону наших позиций. Каменный Клык. Год назад наши войска остановили здесь мощнейшее наступление противника. Но эту территорию мы все-таки потеряли.
ИскИн робота мыслит весьма прямолинейно. Без прямого или дистанционного управления он наверняка пойдет напрямик, через вражескую территорию. Вот же проблема, черт побери!..
Поэтому Стефан и зашел лично, не стал передавать по внутренней связи. Сам бывший пилот, он хорошо знал, что у меня будет твориться в душе при таком известии.
– Я уже понял, – глухо сказал я. – Но они не успеют его подбить. «Шершень» быстрый… Он проскочит эти пятнадцать километров раньше, чем они спохватятся…
Майор кивнул. Предельно серьезно и сосредоточенно.
– Дело не в этом, Санек, – мягко проговорил Стефан. – И ты это отлично понимаешь. Если твой робот вторгнется на территорию противника, перемирие сгорит синим пламенем, так и не осуществившись. Так что нам придется сделать это самим.
Сделать это самим…
Сердце сжалось от острой, болезненной тоски. Семь лет я управлял этим роботом. Я пенял Стефану на то, что он очеловечивает машину, но «Шершень» и в самом деле давно стал моим вторым «я», как бы я не пытался проигнорировать сей факт, как бы не пытался бравировать показным равнодушием. Я был болен этим роботом. Я давно и прочно сидел на его нейроконтуре, не решаясь признаться самому себе. И я не хотел, чтобы кто-то вылечил меня от этой зависимости. Она тоже являлась существенной частью моей личности. Помогала сносить тяготы войны. Но робот… он не испытывал подобной зависимости. «Иждивенец» воспринял мое желание, которое я так усиленно давил внутри все эти годы, вполне прозрачно. Похоже, я и в самом деле предельно устал от этой войны.
Я просительно посмотрел Стефану в глаза, зная, что уже ничего изменить не в силах.
– Дай мне хотя бы попробовать его остановить…
– Ты не сможешь. – Он медленно покачал головой. – Мы перепробовали все. Он не реагирует на управляющие команды. Решение уже принято. Истребители давно в воздухе, время подлета на дистанцию поражения – несколько минут. Санек, я… я сам был таким, как ты, я понимаю, что ты чувствуешь.
– Да. Понимаю…
Я и сам не услышал своего голоса. Все внимание поглотил виртуальный экран. Картинка была бесшумной, орбитальный спутник не передавал звуки, идущие с земной поверхности. «Шершень» уже сошел с основной дороги, и несся по пересеченной местности стремительной бескрылой птицей, иногда взлетая над землей с помощью реактивных двигателей в затяжном длинном прыжке. В его движения было столько своеобразной грации, что поневоле, глядя на него, забывалось, что это – лишь машина.
До Каменного Клыка ему оставалось не больше километра, когда появилось звено тяжелых истребителей. Равнобедренный треугольник из трех узкокрылых воздушных машин всплыл с края экрана, нависая над картой, словно начиненные смертью причудливые грозовые тучи, и тут же всю картинку перечертили дымные трассы залпа из десятков ракет класса «воздух-поверхность». С этими убийцами не стоит шутить даже боевым роботам…
«Шершень» не защищался.
Лишь целеустремленно бежал вперед.
Истребители были «свои», и ракеты, идущие в его сторону, тоже не классифицировались им как вражеские. Посланцы смерти настигли его в очередном прыжке через широкий овраг, и земля утонула в гигантской вспышке пламенно выброса.