Дорога домой
Шрифт:
— Вот тебе! — прошипела девушка и с чувством отвесила противнику оплеуху.
Тот отпрянул, и Лайнэ с изумлением увидел Лорелина.
Дядюшка осторожно коснулся пострадавшей щеки кончиками пальцев и резко сграбастал девчонку в охапку:
— Ну, рыжая! Это уже слишком! Я еще не сделал ничего, за что меня можно было бы награждать пощечинами.
— Да неужели? — Рэсс отчаянно пыталась вырваться и вместе с тем сохранить гордый вид. Что самое удивительное, у нее это получалось!
— Только посмей меня еще хоть пальцем тронуть… — предупреждающе процедила
— Пальцем — не буду, — пробормотал Лорелин и решительно закрыл ее рот. Поцелуем. Сайрэсс так и застыла от неожиданности.
Лайнэ тоже, только от восхищения. Сам бы он нипочем на такой отчаянный шаг не осмелился, даже если бы не Фэль. На его взгляд, это было самое настоящее самоубийство. Что сделает Сайрэсс, можно было только догадываться.
Лорелин осторожно отпустил девушку, а та продолжила изображать изваяние, глядя на него совершенно ошеломленными глазами.
— А-а… м-м… э-э… — выдала она через некоторое время.
— Что? — в голосе Лорелина не было и тени удовольствия от маленькой победы в их извечных спорах, только напряженное ожидание чего-то.
«Да он же в нее влюбился!» — настигло Лайнэ запоздалое озарение.
— Ничего, — Рэсс осторожно коснулась губ, тоже напряженно размышляя, а потом резко дернула Лорелина за прядь волос.
— Ох… — он сморщился, кисло глядя на нее, а Сайрэсс, задрав нос, выдала:
— И никогда не смей целовать меня без разрешения!
— А что, ты разрешишь? — с долей ехидства поинтересовался Лорелин.
Девушка смерила его задумчивым взглядом и неожиданно ляпнула:
— Я подумаю.
Глядя на изумленную физиономию дядюшки, Лайнэ зашелся внутренним хохотом. Последнее слово, как всегда, осталось за Сайрэсс.
Он закрыл глаза и мягко погрузился в сон. Не то черное липкое ничто, а нормальный сон с беспорядочными хаотичными сновидениями, самым ярким из которых было лицо Фэль и ее ласковый шепот:
— Ты все делаешь правильно…
Утром его разбудил мягкий солнечный луч, пробившийся через прикрытые ставни. Лайнэ осторожно разлепил глаза и огляделся.
— Как самочувствие? — негромко осведомился сидящий рядом Альтамир.
— В порядке, — Лайнэ прислушался к себе и неуверенно кивнул, — кажется. А Рэсс как?
— Рэсс?.. — Мирэл криво усмехнулся. — Счастливее всех. Она в себя почти сразу пришла. Это ты без памяти больше суток валялся… — он немного помолчал и напряженно осведомился. — Тебе себя не жалко? Если тебя всего один ритуал так выжал, что от тебя останется, когда в Волков обратится вся твоя Стая?
— Со мной? Ничего, — Лайнэ устроился поудобнее, чтобы солнечный луч не лез в глаза. — Сайрэсс — это был крайний случай, когда выбор стоял между тем, будет ли она жить Волчицей или умрет Странницей.
— Да, мне объяснили, — Альтамир задумчиво дергал прядь надо лбом. — Тайэл рассказал, что такое эллайниэ… Прости, что я накричал тогда.
— Ничего, я понимаю… И с Рэсс мне еще предстоит разговор… — Лайнэ услышал легкий скрип и повернулся к двери.
В комнату с подносом вплыла рыжая.
— Ты очнулся! — радостно возгласила она и, поставив поднос на стол, бросилась Лайнэ на шею. — Спасибо…
— Рэсс, — его голос слегка остудил ее радость. Девушка неохотно разжала руки и встала на пол, вопросительно глядя на него исподлобья.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что произошло? — прохладно поинтересовался Лайнэ.
— Да, — она тряхнула головой, и серебристая прядь сверкнула в солнечном луче. — Я — Волчица.
— Ты понимаешь, что это значит? — он не сводил с нее прямого взгляда.
— Я буду в Стае, — уверено отозвалась девушка.
— Я не принимал тебя в Стаю, — заметил Лайнэ. — Ты стала Волчицей по крови, потому что в противном случае ты не выжила бы. Но ты не принадлежишь Стае.
Сайрэсс растеряно захлопала глазами:
— Но… Ведь ты же… Я ведь… Почему???
— Ты не приносила мне клятву, как другие, — он осторожно сел, стараясь не глядеть на Мирэла, наблюдающего за ними с явным ехидством.
— Да хоть сейчас! — Рэсс расслабилась.
— Я не сказал, что я приму от тебя эту клятву, — Лайнэ поднял на нее тяжелый взгляд. — Я не уверен, что смогу положиться на тебя, Рэсс… После того, что случилось, — слова давались ему с явным трудом, потому что он не был в них уверен, но должен был — должен! — сказать ей все. — Ты знала, что такое эллайниэ. Знала, что его можно пить только Волкам. Я понял это, когда будил твоего зверя. И еще я узнал, что ты выпила эллайниэ специально, чтобы не оставлять мне другого выбора… Это значит, что ты не веришь в меня, как в Вожака. Не веришь моему выбору. А я теперь не доверяю тебе, ведь ты не хочешь принимать мои решения, как решения Вожака. Поэтому не думаю, что я приму твою клятву. Если хочешь стать Волчицей — оставайся здесь, как тебе хотелось. Волки примут тебя и научат всему, что ты так стремилась узнать…
— Я не хочу оставаться здесь, Лайнэ… Без тебя, — негромко ответила девушка, опустив глаза. — Да, я знала, что такое эллайниэ. Да, я действительно выпила его специально… — Альтамир вполголоса выругался, но она словно не услышала его. — Я просто очень хотела стать Волчицей, не сомневалась, что ты сможешь меня удержать… Но если ты оставил мне жизнь только затем, чтобы теперь прогнать… — ее голос дрогнул, и Сайрэсс опрометью бросилась вон из комнаты.
— Ты был не слишком жесток? — Альтамир вопросительно взглянул на друга. — Нет, она виновата, я понимаю. Но…
Лайнэ устало провел ладонью по лицу:
— Не знаю… Я не знаю, что с ней делать. Сайрэсс — своевольный ребенок. Оставить ее одну — натворит дел, а взять в Стаю… Пойми, я не могу вести за собой тех, кто мне не верит. Волки могут спорить с Вожаком, но не обходить его решения за его спиной…
— А тебе не приходило в голову, что, несмотря на всю ее самоуверенность, рыжая просто сомневается в себе? — раздался еще один голос, переполненный ехидством.
— Лорелин?! — Лайнэ ошарашено смотрел на дядюшку, непринужденно стоящего в дверях. — А что ты здесь…