Дорога домой
Шрифт:
– Придется… Я пойду в милицию завтра или сегодня вечером. У того товарища, к которому мы сейчас пойдем, там есть знакомые. Можно поговорить с ним. Но… Два дня поищем, а что дальше-то?
– Если попросить на пару недель отсрочку, может, дадут?
– Может и дадут, кто их знает… Можно попробовать объяснить… Нельзя, чтобы такой мальчишка пропал!
– Знаешь, я сперва думал поискать в интернете, но сейчас уже – зачем? А, ведь ты же ничего не знаешь про него… Славка прошлым летом отстал от родителей, когда ехал на поезде…
– Подожди! Опять поезд? Что ж такое?!
–
***
Антошка подходил к городу. Вечерело: последние лучи солнца освещали дома мягко-оранжевым светом. В небе перекликались ласточки - милые жительницы больших городов средней полосы России. Раскаленные рельсы блестели, их становилось всё больше. Вскоре стали видны коричневые цепочки товарных составов, зелёные - пассажирских поездов и электричек: он подходил к вокзалу.
Ноги гудели от усталости, а огромное количество путей и вагонов усиливало её. Хотелось есть: в суете событий Тошка и думать забыл про это дело. Где бы подкрепиться?
Вскоре появились платформы, вот она – станция… «Славкин поезд уже ушёл, хорошо, если малыш догадается здесь сойти…». То, что он найдет Славку, он почему-то почти не сомневался. Может, это было предчувствие, может - отчаянное желание найти малыша, а может быть, он просто устал от переживаний… Хотя, маленький червячок сомнений всё же точил его, не давая успокоиться.
И вдруг червячок прогрыз дырку, и через неё просочилась страшная мысль: «Догадается – не догадается… А если он выскочил ещё в том городе?!» Тошка остановился, опустил руки.
«Ну… Ну почему, может быть, и нет. Неизвестно ведь… - он тряхнул головой, посмотрел на небо, - Господи! Помоги мне найти его! А если нет – то пусть у него будет все хорошо, пусть он найдет своих родителей…»
Нужно расспросить кого-нибудь о поезде и малыше, но кого? Размышляя, Тошка мельком замечал и то, что народу на вокзале не очень много, что хоть ноги и устали, однако им приятно греться о тёплый асфальт, но всё же не мешало бы раздобыть кроссовки…
Так он приблизился к невысокому белому двухэтажному зданию. За ним, виднелось ещё одно, побольше. Антон остановился, озираясь по сторонам, и тут заметил небольшую кучку ребят, толпившихся возле торца дома. Несколько секунд он их разглядывал, отмечая потрепанные пальтишки и обычные детдомовские куртки, потом нерешительно направился к ним.
Разгоряченный спор смолк, и ребята, увидев подходившего к ним Антона, вопросительно и хмуро уставились на него.
– Народ, не подскажите, останавливался ли здесь поезд «Москва-Нижневартовск»?
– А ты откуда такой явился? – не церемонясь, спросил его невысокий кареглазый парнишка в клетчатом пальто.
– Ванька, подожди, не сбивай ты человека, - остановила его девочка с короткой стрижкой, в потрепанных джинсах и кроссовках.
– Ты, мальчик, откуда?
– Я оттуда, - махнув рукой в сторону леса, ответил Антон.
– Откуда – оттуда? И что ты тут делаешь? – опять вмешался кареглазый.
– Ваня, помолчи, - спокойно попросил его старший мальчишка. Он был одет получше остальных, хотя та же неуловимая печать детского дома отражалась на его лице. До сих пор он пристально рассматривал Антона и сейчас обратился к нему,- поезд был, да уже уехал. А тебе он зачем?
Антон несколько секунд молчал, раздумывал, что сказать. Все-таки люди незнакомые - неизвестно, что от них ожидать. Хотя, судя по речи, ребята, наверное, неплохие…
– У меня там остался младший братишка. Он уехал, а я - на электричке, надеялся, что он сообразит и сойдет здесь… Ребята, вы его не видели? Он светленький, в синей куртке, на вид ему лет пять.
Мальчишки покачали головами, а девочка спросила:
– А как звать его?
– Слава.
– Нет, не видели… А где твои родители? Они здесь?
– Нет. Мы едем к ним.
Наступило молчание. И в этой напряженной тишине раздался голос кареглазого Вани:
– А где ты будешь ночевать? На вокзале ночью опасно!
Наступила пауза, потом девочка робко предложила:
– Где-где, пусть у нас ночует!
– Да ты что, мы же его не знаем! – это рыжий мальчишка с поцарапанным носом, в оранжевой куртке и джинсах.
– Ты что не видишь, что нормальный парень…
– А с какого перепугу он тебе поверит?
– А ты возьми и расскажи.
– Я чё, крайний что ли? Пусть Лёня рассказывает.
– Да успокойтесь вы, что орёте? Сейчас я рассказу, - сказал старший мальчик. Чувствовалось, что здесь он главный. – В общем, так. Меня звать Лёня. Как тебя звать я не знаю, да мне и не важно. Значит, слушай. Мы из первого детдома. Он тут находится в трёх кварталах от нас. В общем, как бы его не хвалили, творится там полная фигня и разлад. Сначала вроде жили нормально, парни друг друга не шибко обижали, были конечно разные стычки, но никто от них особо не страдал. Пока не появился некий тип по прозвищу Герц. Вроде пацан, как пацан, мы сперва так и подумали, но потом он начал заводить себе тусовку. Да и хрен с ней, если бы при этом никого не трогали. Но вскоре начались наезды на нас, причем конкретные. Без причины. Пустые бутылки из-под пива под кроватью у Вани, потом – обшаривание карманов. Таскали они мелких ребят на свои дела, так потом выставляли их виноватыми. Докапывались до девчонок, но тут мы не выдержали, собрались вместе и поговорили с этой шайкой. Чуть не дошло до драки, вернее почти дошло, в общем, группа наша раскололась. Что-то Герц понял, стал потише, ведет себя терпимо, но иногда пованивает. За пределами детдома у них какие-то тёмные дела, не знаю, с кем он связан, но держаться на улице лучше кучей. Попадешь один – просто так не отпустят…
– А что воспитатели?
– Ну, что… Кто-то пытается разговаривать, ну вызывают их, строят периодически, а толку-то… Кто-то ходит закрыв глаза… А кому какое дело-то? Да и кто хочет лишний раз скрести на свою голову?... И не дай Бог повстречаться тебе с «бандой Герца» - как мы зовём эту тусовку. А то, что сегодня ночью они будут в загуле – это факт. Мы тут и караулим одного нашего пацана, сейчас прихватим его и пойдем к себе.
– Идем ночевать к нам, – предложил Ваня. В смышленых его глазках было только сочувствие и ни капельки злобы.