Дорога к небесам

Грибанов Максим

слышны совсем рядом

Я вижу перед собой упавшего на спину солдата

Это Том

Он ранен

Рядом раздается еще один взрыв,

и через мгновение выскакивает вражеский солдат

Он хватает за винтовку кого-то из наших

и с размаха перерубает ему лопатой шею до самой ключицы,

с силой вытаскивает ее обратно

вместе с потоком крови, заливающей китель

Надо стрелять

Граната

с длинной рукоятью падает прямо у ног Тома

Время словно замедлилось,

я бросаю винтовку,

хватаю Тома за ремни,

прыгаю в воронку

и тащу его за собой,

но как-то не очень уверенно и не изо всех сил

Взрыв

Передо мной Том с оторванными ступнями,

едва держащимися на обмотках и уцелевших сухожилиях,

левая нога выглядит так, будто по ней проехался «Марк»

Взрывная волна бросает меня лицом вниз,

прямо на ноги Тома,

срывает каску,

накидывает на голову ранец

Я чувствую, как земля прилипает к взмокшей пояснице,

как что-то горячее растекается по спине

Возможно, это недопитый кофе из фляжки

Я уже не соображаю

Дно воронки раскрывает передо мной бездонную пропасть,

я проваливаюсь в нее, растворяясь во тьме

Я где-то слышал,

что войну можно по-настоящему увидеть только в лазарете

Это правда

Такого количества обезображенных, страдающих людей

мне еще не доводилось лицезреть

Я понимал:

если Том выжил,

ему ампутируют обе ноги

Я пытался узнать, здесь ли он,

но со мной никто не разговаривает и не обращает внимания

Мне же повезло:

несколько осколков в спине, бедре и ягодице,

засевших неглубоко,

повредивших слегка ребра и мягкие ткани

И скоро меня переправят отсюда в военный госпиталь,

на родину

Домой

Я не знаю,

почему не спас Тома

и не приложил все силы,

чтобы укрыть его в воронке,

в которой успел спрятаться сам

Я не знаю,

почему не помог солдату с перерубленной шеей

или хотя бы не выстрелил в убившего его противника,

не бросился на него в штыковую

Я не знаю,

услышал ли бог мои молитвы,

но сейчас я поворачиваюсь на бок

и, не обращая внимания на стенания окружающих,

закрываю глаза,

окунаясь в бездну небытия,

в надежде,

что там окажутся

и Том,

и солдат, с перебитой до самой ключицы шеей,

и забитые штыками военнопленные,

и несколько тысяч,

усеявших своими телами

выжженное,

изрытое дождями и снарядами поле

MIND

НАЧНЕМ С НЕБОЛЬШОГО УРОКА ПСИХОЛОГИИ:

Если в детстве человеку не уделяли внимания,

А также не проявляли любви,

Если его унижали и не считались с его мнением,

Никогда не поддерживали,

Человек эти чувства станет сводить к отрицанию

И не надо от него ждать, что он сможет любить других.

Надо признать, что страсть к самоистязанию

И жалости к собственным чувствам

В таком случае настолько сильна,

Что человек ни только не хочет от нее избавиться,

Но и проецирует на других,

В попытке переложить свою боль

На открытые к нему чувства,

Ассоциируя их со своим детским восприятием,

А затем довести до состояния безразличия и раздавить.

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ДЕВОЧКИ:

Эта история настолько типична для этой страны,

Что многие из вас сталкивались с подобной ситуацией,

А знаете почему? – потому что многие из вас сами это делают

И сами испытали это на себе,

А те, кто испытал, но сам еще не делает,

То подождите: дайте времени расставить все на свои места.

Но знаете, что пугает меня больше всего? —

Отсутствие признаков осознания и попытки прекратить это,

Поставить точку.

Я не могу поставить точку,

Но попробую поставить хотя бы двоеточие.

Конец ознакомительного фрагмента.