Дорога к небесам

Грибанов Максим

в связи с чем контроль и психологическое давление являлись постоянной составляющей их жизни

Но если отец Христофор был еще довольно снисходительным и мягким,

то мать Мария жалости не проявляла, не давала спуску за шалости,

и однажды,

когда девочка была уличена в просмотре картинок эротического содержания,

Мария решила «выбить из нее эту дурь» и в прямом смысле дала ей ремня

Затем то же повторилось и с мальчиком просто за неуспеваемость в школе и отказ от желания петь в церковном хоре

Наказания приняли регулярный характер,

и отец Христофор,

под давлением супруги,

также стал принимать в них участие,

чтобы не подвергать сомнению свой авторитет в доме,

и чтобы дети окончательно не распоясались в этом полном дьявольских соблазнов мире

Со временем Мария вошла во вкус и ужесточила наказания:

при первом непослушании она уводила девочку в комнату,

заставляла ее раздеваться донага

и била ее кабелем от удлинителя по спине и ягодицам,

иногда била так, что девочка задыхалась от слез, сдерживая крики,

потому что за каждый крик следовали дополнительные удары

Так продолжалось до первого внепланового медицинского осмотра в школе,

после чего и состоялось собрание по делу отца Христофора

Но собрание закончилось, а издевательства не прекращались,

приобретая все более жестокий характер,

провоцируемый тем, что девочке было запрещено все,

а Мария теперь «имела право» бить ее безо всякого повода,

например, за домыслы о непослушании

или намерение нарушить запрет,

или просто чтобы та больше не вздумала никому ничего рассказывать

Отцу Христофору не нравилось это, но он молчал,

потому что страх перед Марией и потерей сана был страшнее

Мальчик подвергался наказаниям в меньшей степени и только прижимался к стене за закрытой дверью,

безмолвно рыдал в диком страхе, изо всех сил сдерживая всхлипы,

пока его сестра подвергалась за нею очередной процедуре

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ (СОДЕРЖАЩАЯ СВОИ МАЛЕНЬКИЕ ДЕТАЛИ)

Сосед Михаэль.

Проживающий аккуратно за той стеной,

где теперь ежевечерне Мария измывалась над несчастной девочкой, конечно же все знал:

он слышал крики, брань, плачь,

и не видел больше девочку на улице

Он все знал, но не мог ничего сказать,

а все потому, что однажды,

когда девочке было 9 лет,

он пригласил ее к себе,

усадил на колени,

сначала обнял,

затем стал прикасаться и ласкать ее через одежду…

Девочка любила Михаэля, доверяла ему и поэтому никак не сопротивлялась

Сосед позвал ее в свою спальню,

лег с ней на кровать и стал прижиматься к ее интимным местам, гладить их

Он знал, что она ничего не расскажет своим строгим родителям,

но теперь боялся, что все может раскрыться

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ (И ЕЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Преподобный Христофор стал дольше задерживаться за закрытой дверью наедине с дочерью

Мать Мария стала злиться еще больше

И как только первый выходил оттуда,

она врывалась в комнату с придушенным:

«Ах ты, маленькая сука!»,

захлопывала дверь,

и плач, доносившийся из-за нее, перерастал в нечеловеческий вой

Михаэль несколько раз порывался прийти к ним с возмущениями, чтобы заступиться за ребенка,

но так и не решился

Однажды, когда отец Христофор вернулся с вечерней службы,

из-за двери вышла его жена и сказала, что этой несчастной твари запрещено выходить из комнаты

Христофор заглянул в полумрак за дверью и увидел свою дочь, лежащей на полу без одежды, сильно избитой, привязанной веревкой за шею к батарее

У него сжалось сердце, и кровь прилила к горлу,

но он не посмел перечить Марии;

было решено оставить наказанную так до утра

ИСТОРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ (И ЕЕ ПРЕДВЕСТНИКИ)

Это был пансионат сестер милосердия для девочек, оставшихся без родителей, и строгим настоятелем во главе таких же строгих монахинь-сестер

Тут я снова ненадолго появлюсь, чтобы просто напомнить вам, что в подобных местах редко обходится без жестокости и наказаний за непослушание,

так как люди существуют там где-то в отрыве от реальности современного мира,

особенно, учитывая то обстоятельство, что мы с вами оказываемся в прошлом, –

а я могу себе позволить такое путешествие и перенести вас с собой, –

лет на тридцать

Девочкам пансионата от 7 до 10 лет,

и суровые монахини часто наказывают их работами,

бесконечным чтением Священного писания,

чей текст в робком детском сознании доходил до бессмысленности,

а также не гнушаются бить розгами,