Дорога к новой жизни
Шрифт:
— Мы не трогали соседей и не заходили на их земли, во всяком случае, сознательно и с целью взять чужих животных или еще что-либо, не принадлежащее нам. Десятидневку, — я посчитал на пальцах, чтобы он видел, — нет, одиннадцать дней назад они напали на патруль, обходящий границу территории нашего, —с нажимом сказал я. — Клана. Трое убитых, и из них один щенок семи лет. Закон Народа гласит: щенков и безоружных женщин не трогать! — Тут я вполне сознательно дал почувствовать ему свои эмоции. Не может быть, чтобы крысы не ощущали. — Мы взяли кровь за кровь, в той мере, что посчитали справедливым.
Он помолчал, глядя куда-то в район моего подбородка и не пытаясь посмотреть в глаза. Такой прямой взгляд — это или вызов, или заявка на близкие отношения. Все-таки удобно с оборотнями дело иметь — реакции сразу видно, не то что с людьми, которые не понимают, как себя вести, и при этом сигналят всем вокруг про свои желания и страхи, делая все наоборот.
— Значит, — негромко заговорил он, демонстрируя в очередной раз правильное поведение (вождь не должен кричать, окружающие к нему и так прислушаются), — границы вы защищаете и за кровь спрашиваете многократно. — Каждое его слово падало увесистым камнем. — Хорошо. Я тоже лишь вторгшихся на мою землю покарал, — сообщил он, явно имея в виду трупы на поле.
«А почему бы не прибить слабых?» — мысленно продолжил я.
— Ты знаешь, где проходит граница между моими владениями и бывшим Красным камнем? — требовательно спросил Разгоняющий тучи.
— Там, где мы жили, — тщательно подбирая слова, говорю я, — между каждым родом и каждым семейством лежали межевые камни. Их специально привозили издалека, чтобы цветом отличались, и, если необходимо, заменяли старые. Ничего такого мы не видели, пока догоняли этих… бывших жителей Красного камня.
— Граница очень давно проходит по краю поля. — Он показал на первые деревья, у которых расположился мой отряд.
Провожая взглядом его руку, я быстро соображал. Он предлагает компромисс. Не знаю, накалывает он или нет, но территория за нашими спинами остается в Клане. Может, он под это дело себе тоже кусок отхватит, но сейчас мы разойдемся мирно. Поселки наши, и он это признает.
— О, конечно, — говорю, небрежно отмахиваясь, — в этом нет проблемы! Справедливость восторжествовала, негодяи наказаны. Трофеи, как положено, останутся у победителей. Мы свою задачу выполнили и не собираемся вторгаться в чужие земли. Не обязательно быть родственником, чтобы не мешать жить соседу. Но, — после многозначительной паузы продолжаю, — все-таки надо уточнить, где проходит граница. Зачем нам случайные столкновения и взаимные обвинения? Это несложно: ставится камень, на одной стороне наша эмблема — ладонь, на другой — твой знак. У тебя какой?
— Глаз, естественно. На то мы и Дальнесмотрящие.
— Ну вот. Если хочешь, выбери свободное время, встретимся здесь и пройдемся, отмечая нашу, —с упором, — территорию. Иначе, — вздохнув, сказал я, — возможны мелкие, — я показал пальцами, какие мелкие, — недоразумения. А это может кончиться очень большой кровью.
— Хе, — сказал он довольным тоном, — ты явно сумеешь выдернуть коня на скаку из-под всадника. Мы договорились. Соберем трофеи, и, чтобы не было этих самых маленьких недоразумений, — он повторил мой жест, показывая, каких маленьких, — я уведу своих воинов. Через две десятидневки сюда приедет мой сын, Стремящийся к свету, и с ним двадцать сопровождающих. Совсем молодой парень, — доверительным тоном сообщил он, — зато очень точно знает, где и что. Камней надо много, за такой короткий срок не доставить, но вы уж с ним обсудите более подробно, что и как.
— Извини, — сообразил я. — Не думал, что придется заключать договор, никакого стоящего подарка нет. Вот, — говорю, снимая с руки часы и протягивая ему, — это камень-родственник, если есть необходимость, всегда можешь вызвать меня. А еще он время показывает. — Я продемонстрировал, как его привязать к себе, что нажимать и в какой последовательности.
Память у Разгоняющего тучи тоже была прекрасная — запомнил легко и ценность подобной вещи сразу понял: вот так легко отдать одно из двух десятков максимум возможных устройств связи — дорогого стоит.
— Узи? — спросил он, явно имея в виду мой автомат.
— Узи, — подтверждаю, слегка обалдев от неожиданных познаний Великого Вождя.
— У меня тоже есть для тебя подарок, — он хмыкнул, — небольшой такой.
Разгоняющий тучи поднялся и помахал рукой, повернувшись лицом к строю крыс. Всадники опять раздвинулись, и в нашу сторону двинулся пешком, держа в поводу лошадь с каким-то мешком на спине, воин. От моих тоже отделился один боец и, соблюдая скорость и расстояние, стал приближаться. Дожидаясь, пока они доберутся до нас, я рассказал Великому Вождю старый анекдот про индейцев и имена. Очень в тему оказался, только совсем немного адаптировать к нашим реалиям пришлось.
«Приходит как-то к вождю оборотень и говорит: „Почему У нас такие странные имена? Вот у зеленых гораздо лучше: Скрепт, Арпект“. „Тебе не нравится мое имя — Великий гром?“ — с изумлением спрашивает вождь. — „Нравится“, — заверяет оборотень. „Может, тебе не нравится имя моей любимой дочери — Звездное небо?!“ — восклицает вождь с негодованием. — „Нравится“, — снова соглашается оборотень. „Тогда иди отсюда. Оленье дерьмо, и не мешай мне думать!“» — сказал вождь.
Он посмеялся и в свою очередь рассказал анекдот про тещу. Я тоже вежливо похихикал. Этот анекдот я неоднократно слышал и раньше, и в очень похожем виде, от землян. Некоторые сюжеты бессмертны — и даже звезды с вакуумом им не помеха.
Всадники подъехали вплотную и встали напротив друг друга. Крыс небрежно скинул мешок на землю.
Вождь вежливо попрощался и, легко вскочив в седло, повернул коня. Второй поскакал за ним.
— Зачем ты приехал? — доставая нож и направляясь к мешку, спросил я. — Молодых, что ли, мало?
— Хотел, чтобы ты меня увидел, — пробасил Стальной Молот. — Минометы в такой свалке лишними не будут, а тебе дополнительная уверенность.
— О, предки! — изумленно сказал он, разглядывая вытащенное из мешка тело.
Очень уж странный тип это был. Лежал на земле без сознания, вытянувшись во весь рост в голом виде, как будто специально для пристального разглядывания. Вид вроде как у человека или оборотня в соответствующей форме, но масса странных несущественных различий. Очень большие, хотя и человеческой формы, уши, странный темный цвет кожи с уклоном в легкую зелень, более легкое телосложение и полное отсутствие волос на теле. Тут он открыл глаза, и выяснилось, что у него в придачу огромный зрачок. Из глаз у него потекли слезы. Наверное, слишком долго просидел в темноте.