Дорога к счастью
Шрифт:
— Да, я понимаю, что трачу слишком много, и не надо пугать меня будущим! Ты сама не в лучшем положении.
Злата покачала головой. Талейта огрызается, но хорошо, что она уже осознаёт, что все её мечты оказались труднодостижимы. И кто знает, может, она сдалась бы, если бы любимый папа не оставил её в мире Вьюнка ни с чем. У обеих девушек нет иного выхода, как продолжать бороться за своё будущее.
— Не надо было тебе увольняться с моей старой работы. Я бы рисовала, а ты относила мои эскизы…
— Да? А общаться с клиентами и слушать, что они хотят, кто бы стал?
— Выкрутились
— А ты все ещё ищешь подработку? Не надоело? — лэра переключила внимание со своих неудач на Златины.
— Ищу, — невольно художница подумала, что так же упёрлась в своих убеждениях, как Тали, но сидеть, сложа руки, она не может. Судьба благосклонна только к ищущим, это она уже усвоила, а сидеть дома и горевать об обстоятельствах — бесполезное дело.
— Я тебе сто раз говорила: никто не рискнёт тебя взять! Если хоть одна душа узнает, что лэре за работу платит деньги простой горожанин, то от той мастерской или ателье даже следа не оставят. Пожалей хозяев, не будь жестокой!
— Знаешь, это несправедливо! В королевстве нехватка лэров разных направлений, а женщинам не дают возможности даже для малейшего заработка. Не все семьи лэров обеспечены, многие едва сводят концы с концами!
— О, можешь мне не говорить! У папы есть имение у реки, так вот там у наших соседей родились пятеро девочек! Представляешь? Их отец, лэр… неважно, в общем, он так много работал, что выгорел. Старшая дочь ещё удачно вышла замуж, а вот остальные только и смогли, что заключить контракты, причём на ужасных условиях. И ты знаешь, какой у них у всех был дар?
— Целительский?
— Почему целительский? Нет, на целителей надо много учиться, а у девчонок был дар перемещений предметов. Это что-то вроде земной почты. Тут особого ума не надо, только хорошая память всех тех точек, куда доставлять посылку.
— Господи! Это же золотое дно! Они могли бы помогать отцу!
— Дура! Девочки-лэры не работают! Запомни это, если не хочешь неприятностей!
— Я запомнила, но я не верю, что все так истово соблюдают это правило. Жизнь иногда заставляет отступать, пусть негласно, но можно же немного нарушить…
— Злата, ещё недавно, услышь я твои речи, то заклеймила бы тебя позором. Ты говоришь невообразимое и покушаешься на традиции! Тебе везёт, что те люди, которым ты предлагала сотрудничество сочли тебя странной, а скорее всего с придурью, и помалкивают, чтобы не навлечь на себя неприятности. Но рано или поздно ты наткнёшься на принципиального горожанина, и он потащит тебя к моему отцу. Это скандал! Твоих горячо любимых мальчиков сразу отнимут, а тебя запрут в доме.
Вот так обе девушки препирались, не соглашались друг с другом и потихоньку менялись. Талейта училась распоряжаться своей жизнью, радовалась обретённой свободе, новым возможностям и с трудом вдалбливала в себя ответственность, предприимчивость, осторожность, предусмотрительность и многое
А Злата забыла, что такое вдохновение и каждый её день отныне был наполнен заботами о детях и мелкими хлопотами. Жалела ли она о том, что больше не пишет пейзажи, не выдумывает сказочные картины для иллюстраций книг? Нет, ей некогда жалеть. Она и раньше не всегда ездила за город, чтобы посвятить время творчеству, а всё чаще выполняла заказы, а теперь творческое вдохновение даже не посещало её. Лишь желание хорошо выполнить работу вело её, когда она пыталась нарисовать цветы для посуды или новое украшение, модный костюм.
Злата больше не поддавалась порывам, как делала это даже в самые непростые свои времена. Возможно, кто-то сказал бы, что она стала скучной, неинтересной для окружающих, но дома ей и детям было хорошо. И лэр Гьяси с этим «кем-то» не согласился бы. Он медленно, но верно очаровывался маленькой семьёй Златы, всё чаще представлял, что это его семья. И это заблуждение могло стать проблемой для его нанимательницы.
Злата надеялась на благоразумие учителя и пока делала вид, что не замечает его взглядов, но объяснение между ними могло для неё стать катастрофой.
Лэр Гьяси был привлекательным молодым мужчиной, чудесным учителем, но… Всегда это «но»!
Его взгляды беспокоили, но не будоражили кровь. Его мужское внимание вызывало неловкость, досаду, но не томление. Злата платила ему за учительство столько же, сколько генерал, и это были хорошие деньги с учётом того, что нет надобности больше ездить за город. Но если подыскивать другого учителя, то неказистый дом оттолкнёт очень многих и скорее всего всё выльется в увеличение оплаты. Так что ситуация, на взгляд Златы, складывалась ужасной.
По ночам уже замерзали лужи, а днём те, у кого не было хорошей тёплой одежды, зябко ёжились и передвигались по городу быстрым шагом. Соседские дети перестали гулять и сидели по домам. Ветер налетал такой силы, что даже мужчины старались придерживаться стен, чтобы не покатиться по скользкой мостовой.
Злата ранней осенью уже ездила в банк, чтобы забрать необходимую ей сумму и, невзирая на экономию, в преддверии зимы ей пришлось снова снять часть денег со счёта. Когда она вышла из банка и усаживалась в свою многоножку, её за локоть ухватил лэр Барути.
— Попалась, птичка! — весело оскалился он, попирая все законы приличия и привлекая чужие взгляды.
У Златы мелькнула мысль поднять шум в ответ на нахальное поведение лэра и убежать, даже если впоследствии об этом неприятном инциденте будут судачить все, кому не лень. Это лучше, чем оказаться в его руках, но память Талейты очень вовремя напомнила о том, что позорнейший магический договор был скреплён кровью и как только Барути об этом громко оповестит и прилюдно докажет, так она даже не сможет вернуться домой. Её тихое блеяние о том, что сроки выполнения обязательств не оговаривались и что дома её ждут дети, никого не тронут. Тут такое зрелище: продажная благородная лэра! Кто же захочет пропустить, как её поведут в гостиницу для исполнения договора.