Дорога любви
Шрифт:
– Не хотите ли свежих яиц, доктор? – предложил Мичелин, показывая глазами на кур. Его взгляд при этом потеплел.
– Нет, спасибо, Мичелин. Я завтракал в Огдене.
– А как поживает наша дорогая Кэтлин? – поинтересовался маленький повар. – Мне недостает здесь ее улыбки.
– Я видел ее мельком, Мичелин. – По вопросу Томас понял, что Мичелин о ней ничего не знает. Не желая говорить о следах побоев, он постарался прервать этот разговор. – Мне пора приступать к работе.
Немного позже, приняв двух больных: рабочего, защемившего палец, и повара с ожогом руки, –
На каждый костыль требовалось три удара, на каждый рельс приходилось десять костылей, а на милю пути необходимо было уложить триста пятьдесят два рельса. И потому строительство дороги сопровождала целая симфония из ударов молотов, посвященная Железному Коню, которая звучала на гигантских пространствах – от покрытых болотами берегов Миссури до сотрясаемого прибоем побережья Тихого океана. «Величественный хор молотов, звучащий по всей равнине», – вспомнил Томас строчку из газеты.
Он гордо поднял голову: «Я бы ни на что не променял это великое дело». И разом, как по мановению волшебной палочки, куда-то испарились все его прошлые разочарования и обиды.
Вернув себе доброе настроение, Томас направился обратно.
Роури запрягла экипаж, недавно доставивший их с Томасом в город, и направилась в «Округ Си».
Она знала наверняка, что Томас запретит ей ехать на ранчо одной, но после того, что произошло, сам он там, конечно, не появится. Роури надеялась поговорить с отцом и вернуться домой до возвращения Томаса.
Когда она подъехала к ранчо, никто не вышел ей навстречу. Только Чарли Той, проходя по двору, кивнул ей и поспешил к себе на кухню.
Роури поднялась в свою комнату, чтобы забрать кое-что из вещей. Поскольку дом Томаса был небольшим, она решила взять только самое необходимое, оставив остальное до тех пор, когда Томас найдет другое жилье. С сожалением оставив в шкафу несколько своих самых любимых платьев, Роури закрыла чемодан и поспешила вниз по лестнице.
Отец сидел за обеденным столом.
– Уезжаешь, дочка? Хочешь жить в палатке, как весь этот дорожный сброд? – пробурчал он.
– Жена обычно живет с мужем, отец.
– Мужем! – взорвался Коллахен. Стул с грохотом упал, когда владелец ранчо вскочил на ноги. – Кто вас венчал? Какой-нибудь бродячий проповедник?
– Нет, отец. Томас и я обвенчались в церкви Ларами. Все было как надо и по закону.
– Может, и по закону, но совсем не как надо, дочка. Без отца дочери не венчаются. – Тут он опустил голову, и Роури заметила в его глазах слезы. – Ты ведь когда-то любила своего отца.
Она почувствовала, что и ее глаза влажнеют.
– И сейчас люблю, отец.
– И убегаешь
– Это совсем не так, папа. Томас и я даже и не думали о венчании. Мы случайно встретились в Сент-Луисе и… ну, все произошло очень быстро… – Она взяла его за руку. – Мне очень жаль, отец. Я не хотела причинить тебе боль. Я очень тебя люблю, но и Томаса я люблю тоже.
– Да уж. Я не удивлюсь, если этот хлыщ с востока, который на тебе женился, захочет когда-нибудь прибрать к рукам «Округ Си».
– Ты не прав. Томас меня любит. И если ты действительно меня любишь так, как говоришь, ты постараешься с ним помириться. Хотя не знаю, как он сможет простить тебе то, что ты сделал…
– Я не жалею об этом. Любой отец сделал бы то же с человеком, который путается с его дочерью. Что касается меня, то для меня ты не замужем до тех пор, пока я сам не скажу, что ты замужем. А я никогда не захочу видеть в своем доме этого ублюдка.
Роури отпустила руку отца, взяла чемодан и молча пошла к выходу. У самой двери она обернулась.
– Когда-то Кин, теперь Томас. Скольких ты еще обидишь до того, как признаешь, что не прав?
Коллахен ничего не ответил.
– Ну, до свидания, отец. Он промолчал и на это. Когда Роури возвратилась в город, на сердце у нее было тяжело. Вынимая из чемодана платья, она увидела и свой подарок Кэтлин Рафферти, купленный в Сент-Луисе. Взяв его, Роури отправилась вдоль длинного ряда палаток.
Для Кэтлин появление ее новой подруги было совершенной неожиданностью. Они обнялись.
– Кэтлин, – вырвалось у Роури, когда она увидела ее лицо, – что с тобой случилось?
Кэтлин поспешно закрыла рукой синяк.
– Ничего особенного. Я упала.
– Томас тебя видел?
– Томас?
– Доктор Грэхем. – Но бедная женщина была в явном замешательстве, и Роури поспешила переменить тему: – У меня есть несколько потрясающих новостей, Кэтлин. Мы с Томасом поженились, возвращаясь из Сент-Луиса.
Лицо Кэтлин осветила добрая улыбка.
– Я так рада за вас, Роури. Доктор – прекрасный человек.
– Я тоже так думаю, – произнесла Роури, улыбнувшись в ответ. И тут же, взглянув на Кэтлин, снова спросила: – Но все же, скажи мне, этот прекрасный человек видел твое лицо?
– Да. Я встретила его сегодня утром, – ответила Кэтлин, не вдаваясь в подробности, чтобы избежать дальнейших расспросов.
– Ну, тогда, я думаю, ты в надежных руках. – И Роури протянула Кэтлин яркую коробку. – Это тебе. Ты так помогла мне, когда я была ранена. Я очень благодарна.
– Мне?! – удивилась Кэтлин.
Она уже давно отвыкла получать подарки. Чувствуя неловкость, хотя и немало польщенная, она открыла коробку. Когда на свет появилась пара ярких чулок, ее голубые глаза вспыхнули радостью.
– О Бог мой! У меня никогда не было такой красоты! – воскликнула она. – Это очень любезно с твоей стороны.
В порыве радости она хотела обнять Роури, но, застеснявшись своего порыва, смущенно отпрянула. Тогда Роури сама протянула к ней руки, и они обе некоторое время стояли обнявшись.