Дорога мертвецов

Белозёров Михаил Юрьевич

– Что-то ты неприветлив, – заметила она.

Завитки волосы, крашенные 'басмой', ниспадали на высокий, морщинистый лоб. Происходила Рахиль Яковлевна Нищета из партийных работников еще советских времен. Курила 'Герцеговину Флор' в подражании Сталину и ругалась матом не хуже грузчиков в Одесском порту. В Припяти она заведовала городским парком и сделала его образцово-показательным, изгнав оттуда всех бомжей и нищих. Даже колесо обозрения завезла. Но в отличие от большинства ее партийных чиновников из Зоны, не убежала и не только потому что попала под излучение Дыры, а потому что быстро поняла свою выгоду и, как Сидорович, стала торговать экипировкой и

скупать хабар, но только со стороны Мозорьских ворот, в густых лесах Полесья. Конечно, к Рахиль Яковлевне Нищете ходили реже, чем к Сидоровичу – дорога была 'плохой', да и территория контролировалась Россией, такого бара, как у Сидоровича, не было, однако товар у нее 'водился' лучше и за хабар она платила щедрее. Специализировалась она на бигхабаре. Он был ее коньком. Говорят, что Сидорович трижды подсылал к ней убийц, пока однажды ему не принесли посылку с головой лучшего из них. После этого Сидорович затаился в ожидании удобного случая. Однако найти исполнителя уже не мог, потому что умудренные жизнью 'южные' сталкеры не соглашались ни за какие деньги искать встречи с Рахиль Яковлевной Нищетой.

– Это вам кажется, Рахиль Яковлевна, – ответил он почтительно, делая лицо приветливым.

– Ох, смотри у меня! Ох, смотри! – шаловливо погрозила она пальцем и засмеялась, блеснув свежей фарфоровой улыбкой. – Кто там с тобой?

Венгловский почтительно снял шлем и, как рыцарь, вышел из темной прихожей.

– А! Юра! Юра! Юрочка… – обрадовалась Рахиль Яковлевна Нищета и вдруг на полпути к нему замерла. – А кого ты с собой притащил?

– Я?.. Никого, – оглянулся Венгловский.

– У ну, б…ть, ну паскуда! Тля заморская! Виолончель ржавая! Я же говорила, Зона опасное место! А ну и ты покажись!!! – велела старуха, крутанув Калиту так, что он сделал пол-оборота на пятках.

Александр Ген побледнел и отступил к стене. Он безоговорочно полагался на чутье и знание Рахиль Яковлевны Нищеты.

– Вы знаете, кого вы притащили, сукины дети? – гневно спросила она.

– Кого?! – в один голос откликнулись Калита и Венгловский, невольно поводя плечами.

– 'Наездников'!

– Ничего не вижу! – признался Ген, подслеповато морщась на Калиту и Венгловского.

Он даже взял большое увеличительное стекло, но подойти побоялся и подслеповато разглядывал их издали, на всякий случай загораживаясь ладонью, словно это могло помочь.

– В общем, так, рыцари мои, от 'наездников' могу избавить за полторы тысячи. С каждого! – подняла вверх корявый палец Рахиль Яковлевна Нищета. – И то по знакомству. Обычно я беру в три раза дороже.

– Я ничего не чувствую, – сказал Калита, поеживаясь. – Может, обойдется?

– Я тоже ничего не чувствую, – поддакнул Венгловский, с надеждой глядя на командира – мол, как он решит, так и будет.

– Это потому что они еще корни не пустили и соки не начали тянуть, – безапелляционно заявила Рахиль Яковлевна Нищета. – Ну раскошеливайтесь. Раскошеливайтесь, мальчики. Я этих 'наездников' в свое время навидалась. Где вы их подцепил? Сейчас это уже большая редкость.

– Похоже, когда мы на 'туриста' наткнулись?.. – Венгловский вопросительно посмотрел на Калиту и в двух словах рассказал о Хемуле и его подопечном.

– Не нравится мне все это! – заявила Рахиль Яковлевна Нищета. – На тебя охотятся? – она посмотрела на ученого Гена, который так и стоял у стены, не смея приблизиться к гостям.

– Да кому я нужен? – удивился Ген, растерянно взъерошив волосы. – Сижу себе в это дыре… теоретизирую… и практически ни с кем не общаюсь.

Он развел руками, показывая на стены, увешанные коврами. Эту пещеру он выкопал много лет назад, и Калита мог поклясться, что в ней было множество тайных ходов, которые вели, наверное, даже в Дыру.

– Значит, нужен, раз самострелы на твоих тропинках ставят! – еще более наставительно произнесла Рахиль Яковлевна Нищета.

– Помню, помню твою историю, – беззлобно сказал Ген. – Но вроде с Сидоровичем я не ссорился?

– Наивный ты человек, – язвительно ответила Рахиль Яковлевна Нищета, слюнявя прокуренные пальцы и поправляя кокетливый завиток на лбу.

Калита представил, как она это делала в молодости. Обалдеть можно, подумал он. Вот баба, хоть и старуха. Зачем ей это все? Нянчила бы внуков, нет играет в мужские игры. Азартная, наверное?

– Снимай уже быстрее! – попросил он, протягивая ей деньги. А то мне действительно что-то шею жжет.

– Эх, милки, вы мои, милки, – Рахиль Яковлевна Нищета достала из толстого ридикюля лечебный хабар. – Ежели бы начало жечь, то между лопаток, ближе к сердцу. Поначалу-то люди от инфаркта умирали. Теперь-то уже лечить научились. Первым преставился, царство ему небесное, Кирилл Панов. Был такой красавчик в первой Зоне. – Она подперла кулаком подбородок и предалась воспоминаниям. – Я как раз в институт внеземной культуры по обмену опытом приехала. И была я в те времена, мальчики, писаной красавицей. Вокруг меня мужики штабелями валялись. Но мне нравился только он один! Только у него были пронзительные, как угли, глаза. А какие он песни пел! Сердцеед, одним словом.

– Кто? – спросил задумавшийся Ген.

– Как кто? – словно очнулась Рахиль Яковлевна Нищета. – Панов! Было в нем что-то! Было! А он пошел в эту Зону и 'наездника' принес. Он его через два часа и убил.

Она вновь переживала давно забытое горе, и была безутешна.

– Снимать броню или нет? – забеспокоился Венгловский, зачем-то подставляя зад.

– Не вертись, сукин сын! Не вертись! – строго сказала Рахиль Яковлевна Нищета и так шлепнула его костлявой рукой с хабаром меж лопаток, что крепкий Венгловский пал на колени и закряхтел, словно в него вогнали кол.

– Следующий! – она крепко выругалась, и Калита, закрыв глаза, сделал шаг.

Он вдруг вспомнил, как ему в детстве делали прививки, было точно так же страшно.

А потом они пили крепкий чай с ромом и беседовали о Зоне.

– Наше представление о Зоне меняется, – сказал Александр Ген. – Я переписываюсь с Гавайской Зоной GP5V по натовской классификации. Они ее пытались уничтожить в момент открытия Дыры.

– Вот как! – воскликнул Венгловский, успокоившись только после того, как Рахиль Яковлевна Нищета этих самым 'наездников' спрятала в специальную магнитную сетку, а сетку засунула в ридикюль и сказала: 'Пригодятся. Я знаю, куда их пристроить'. По лицо ее было видно, что речь идет о Сидоровиче.

Сплетничали, что она умеет насылать порчу и сглаз. Но Калита в подобную чертовщину не верил. Вот разве только что с помощью Зоны? – думал он, внимательно следя за Рахиль Яковлевной Нищетой. Что-то в ней его настораживало. Он не мог понять, что именно. Несколько раз он вопросительно поглядывал на своего друга детства – Александра Гена, но тот делал вид, что ничего не происходит. В общем, ситуация была неоднозначной, и Калита на всякий случай поставил свой АК-74М не дальше чем на расстоянии вытянутой руки, хотя считал возможным ситуацию, когда оружие может быть бесполезным. Но береженого Бог бережет.