Дорога на Джербу

Алла стояла у окна и смотрела вдаль на высокие розово-перламутровые небеса. Сегодня они были какими-то особенно красивыми и очень тревожными. В животе разливалось ожидание, ведь завтра она должна лететь в самолете в далекую страну, первый раз на другой континент. Сердце плакало от обиды и боли, от разочарования последних лет, от одиночества длиною в молодость.

На дворе стоял май. Точнее, он уже заканчивался, и лето маленькими шажочками подступало к Петербургу. Всю весну Алла чувствовала себя самым несчастным и одиноким человеком на земле. Это всепоглощающее одиночество убивало ее изнутри и делало очень маленькой и ранимой. Она не привыкла показывать

– Бедная моя доченька!

А потом нежно целовала в висок.

– Да чего я бедная-то? – смущенно отвечала Алла и отвечала маме, что все наладится. Говорила она так уже восьмой год…

Ее муж, Сергей, почти не появлялся дома. Он приходил только на завтраки, которые она готовила с большой любовью, всячески пытаясь ему угодить. С годами она приучила его к разнообразной и полезной еде. Например к кашам, которые он раньше совсем не ел, но со временем уже не мог без них обходиться. Также она делала в духовке вкусные творожные запеканки или жарила сырники, а иногда блины или оладьи. Зачастую они садились есть в девять часов утра, когда он приходил домой неизвестно откуда. Это был их маленький и последний ритуал. Это было чувство, когда они пытались надышаться перед смертью, но ощущали неизбежность этой кончины и им ничего иного не оставалось, как принимать все как данность и каждый раз на этом проклятом, но в то же время самом святом завтраке на свете, потихоньку хоронить свою любовь.

Да! Они по-прежнему любили друг друга. Любили крепко и вопреки всему. В них не было страсти и легкости: это была любовь настоящая, земная, с целой горой проблем и испытаний, которые они уже были не в состоянии вынести. Эта любовь проросла корнями внутрь их сердец, она пробивалась сквозь будни и праздники, которых последнее время никогда не было, через привычки, через повадки и пристрастия – через всю их жизнь.

Он был изуродованный судьбой человек. Травмы жизни отражались не только в поведении, но еще и на лице, еле заметно просвечивая сквозь глубокие морщины. Но больше всего была исковеркана душа – она была грязная, непонятная, мечущаяся.

Алла любила его за те хорошие качества, которые еще остались в нем. За ту былую человечность, которой он обладал в минуты прозрения, за собачью преданность, о которой он всегда говорил. Он называл свою жену лучиком.

– Ты – одно светлое в моей жизни… Больше у меня не осталось ничего. Ты – мой единственный светлый луч…

Но потом он снова продолжал ранить ее. Иногда ей становилось совсем невыносимо, особенно по утрам. Она так ждала его… Каждый вечер… Каждый час. Звонила, спрашивала когда придет. Он отвечал, что уже скоро, и спустя время она снова звонила, а он снова не приходил, и уже измученная, к утру, она забывалась во сне.

Каждый раз она пыталась понять, что происходит:

– Серёжа, милый, скажи мне, что с тобой не так? Скажи, и я постараюсь понять. Ты меня мучаешь, моё сердце скоро разорвется на части!

– Аллочка, я скоро всё расскажу, уже скоро… Завтра… Обязательно… У меня проблемы, но ты все узнаешь! Обещаю!

И она снова засыпала со слезами на глазах. С утра она говорила со своей подругой Дашей.

– Он опять не пришел?

– Нет.

– Алла, я переживаю за тебя, и не понимаю что творится… Пожалуйста, не плачь, я прошу, не надо!

– Спасибо, Даша. Если бы не ты… Я не знаю, я бы наверное не выжила… Такое даже не расскажешь никому. Позор такой. Сидеть у окна и ждать того, кто никогда не приходит. Я такая идиотка…

– Все мы идиотки, когда любим…

И, повесив трубку, она снова смотрела в окно… В это проклятое стекло, которое ненавидела.

Раньше Алла была задорной хохотушкой, часто улыбалась и не могла себе представить, что в какой-то миг почувствует себя полностью опустошенным и глубоко несчастным человеком. «Не дай Бог кому-то прочувствовать это» – думала она… Самое страшное, когда ты не нужен самому любимому и дорогому человеку, ради которого ты готов отдать всю жизнь.

Сергей изменился в последнее время. Она совсем перестала его узнавать. Еще год назад он был спокойным и уверенным в себе. Ничего не могло нарушить его твердую мужскую непоколебимость. Но последнее время с ним начали твориться странные и очень страшные вещи. Он не приходил домой по ночам, отговариваясь, что устроился работать на мойку. Периодически Алла замечала странные глаза – они были как стекло и подозрительно блестели. Ей было очень страшно, как будто рядом с ней находился незнакомец. В доме появился странный запах, который она тоже не узнавала. Это был запах тревоги и чего-то потустороннего… Такое чувство, что с ней проживал совсем другой человек – двойник, но он не являлся ее прежним мужем. В голове не сходилось ничего. Сначала она думала, что это наркотики, но никогда не находила следов и всегда пыталась отогнать от себя эти мрачные мысли. Сергей не был свят и даже являлся зависимым человеком, который раз в год уходил в крепкий запой. Алла всеми силами и нервами пыталась его оттуда вытащить. Когда терпение заканчивалось, она уезжала к маме. Пропившись, он снова превращался в самого лучшего мужчину на свете и делал все, чтобы загладить свою вину перед Аллой. А она хотела уйти навсегда! Эти мысли не отпускали ее, но каждый раз возвращалась по одной простой причине – она любила его. Сергей всегда казался ей особенным и она знала, что больше такого не встретит.

Он и правда был слишком непосредственным и не любить его было сложно. Несмотря на свою потрепанную внешность, он обладал безукоризненной харизмой и взглядом с поволокой, как у игривого кота, который очень мягок и пушист, но не стоит забывать, что все-таки он хищник. Опасный взгляд, каре-зеленый омут, и походка как у милого медвежонка – вот что привлекало женщин в нем. А еще ум – хитрый и изворотливый. Сергей всегда ходил по опасной дорожке, но в этот раз было что-то другое…

Алла замечала, что он может развлекаться игрушками на телефоне целую ночь. Иногда она встречала его в машине, сидящим около подъезда – он просто сидел и как загипнотизированный смотрел в экран телефона. У нее стали пропадать деньги. Ни уговоры, ничего другое не действовало. Но Сергей скрывал что-то еще, а что, она никак не могла понять, да и устала уже пытаться разгадать эту нелепую истину.

Она решила, что улетит с коллегой отдыхать, а там будь что будет. У нее не было сил больше думать о плохом, она хотела лететь куда угодно, хоть в Антарктиду, но подальше от этого проклятого дома, где одиночество стало ее главным другом. Иногда ей казалось, что она сходит с ума. Это безумное одиночество делало из нее душевнобольного человека, убивало ее личность.

– Стихи…Когда ты последний раз их писала? – спросила Дарья.

– Я уже не помню! Мне кажется, что не умею больше писать…

За день до поездки Алла и Сергей сильно поругались.

– Я больше не могу! Ты издеваешься надо мной!? Ты стал странным, не знаю, какой черт в тебя вселился?! Ты говоришь, что придёшь, и не приходишь. Обещаешь заехать за мной и забываешь, опаздываешь везде. Раньше такого не было, ты был пунктуальным и сдерживал обещания. Торчишь на своей поганой мойке круглые сутки. Все кончено! С меня хватит!

– Ты истеричка!

– Да, может я и истеричка, но та, которая сдерживает свои обещания! Что это за свитер, откуда ты его взял? Почему он грязный? – Алла потянула его за рукав.