Дорога на Тир Минеган
Шрифт:
Смущенный Бренан покачал головой:
— Спасибо за предложение, но я в такие игры не играю.
Лиам серьезно кивнул:
— Еще бы. Я знал, что ты откажешься. Ты же приехал сюда не гулять, а свататься.
При этих словах Бренан едва не споткнулся:
— Ты о чем?
Его удивление было настолько искренним и неподдельным, что Лиам немедленно и безоговорочно поверил ему.
— Выходит, я ошибся. Тогда извини. Гм… Хотя, возможно, все так и есть, просто ты сам об этом не догадываешься. Недаром же Шайна прислала тебя к Гвен.
— Она меня ни к кому не присылала, — сказал Бренан. И, немного поколебавшись, добавил: — И вообще я еще ни разу не встречался с ней.
Вопреки его ожиданиям, Лиам не стал спрашивать, почему так сложилось. Лишь сочувствующе сказал:
— Ох уж эти ведьмы!..
Они дошли
Тем временем Лиам с отменным аппетитом занялся жареной курицей, молниеносно умял добрую половину, а утолив голод, стал есть медленнее и вновь заговорил:
— Не повезло тебе с Шайной, хотя вы и близнецы. Зато у меня с Гвен все сложилось иначе. Возможно, из-за того, что наша семья живет в Ивыдоне, да еще и на самом побережье, — а это меньше трехсот миль до Абервена. С тех пор как Гвен исполнилось тринадцать, мы все часто проведывали ее, а я больше всех. Отец с матерью едут на Минеган — и я с ними; едет кто-то из старших братьев или сестер — я тоже составлял им компанию. Мы с Гвен очень быстро подружились, и из всей родни она больше всех привязалась именно ко мне. Может быть, из-за небольшой разницы в возрасте, а может, потому, — он лукаво усмехнулся, — что я такой замечательный парень. Словом, мы стали настоящими братом и сестрой не только по крови, но и по чувствам, которые испытываем друг к другу. А когда Гвен превратилась в ведьмачку, — тут улыбка Лиама мигом увяла, — и решила отправиться в Кыл Морганах, она пригласила меня с собой. Я согласился без раздумий и не жалею об этом.
— А остальные ваши родные до сих пор живут в Ивыдоне?
— Да, у нас там большое семейное предприятие. Мы и раньше были небедными, у нас был хороший дом в Карфирдине, два поместья на юге Ивыдона, а после рождения Гвен получили в собственность пять торговых судов, которые приносят чуть ли не в десять раз больше прибыли, чем наши земельные владения. Правда, прошлым летом сюда приезжала мама с двумя старшими сестрами, но Гвен их очень быстро спровадила. Фактически выгнала в шею.
— Почему? — удивился Бренан.
— Ну, они сами напросились. Как правило, большинству людей все равно, ведьма иди ведьмачка, для них это небольшая разница. А вот мама и сестры ударились в другую крайность и вбили себе в голову, что теперь Гвен стала обычной девушкой. Пытались помыкать ею, хозяйничали в Кыл Морганахе, словно он принадлежит им, а в довершение ко всему начали договариваться с ридихенским графом Идвалом аб Горонви о браке его старшего сына Ройри с Гвен. Когда сестрица узнала об этих переговорах, ее терпению пришел конец, и она показала, кто тут хозяйка на самом деле, показала, что до сих пор остается ведьмой. Это нужно было видеть!
Лиам доел жареную курицу и швырнул кости двум псам, которые на удивление терпеливо и даже вежливо ждали гостинца в отдалении. Порычав друг на друга, псы быстренько разделили кости и начали их грызть, а Лиам, вытерев руки о скатерть, налил себе еще пива.
— Я очень уважаю нашу мать, — вел он дальше свой рассказ, — но должен признать, что тут она перегнула палку. Ведьма Гвен или не ведьма, но по закону она не подчиняется родителям. Ведь они сами отказались от своих прав на нее, заключив договор с Сестринством. Хотя в одном я все-таки с мамой согласен. Нет, не в том, что она за спиной Гвен начала договариваться с графом Идвалом; это как раз очень некрасиво. Но Гвен на самом деле уже пора задуматься о замужестве. Искры она лишилась, ее не вернешь, так, может, найдет утешение в семейной жизни, в детях. А выбирать есть из кого — претендентов из катерлахского дворянства хоть отбавляй. Тот же граф Ридихенский и сам, без постороннего вмешательства, хотел видеть ее своей невесткой, а его сынок с самого начала зачастил к нам в гости. Их обоих можно понять — Гвен богата, красива, а что самое главное, она ведьмачка и сохраняет за собой титул высокой госпожи Тир Минегана. Нынешний король Катерлаха уже давно дышит на ладан, а корона в этой стране не передается по наследству, нового короля выбирает совет лордов, который всегда прислушивается к мнению ведьм. Поэтому, если Гвен выйдет замуж за кого-нибудь из графских сынков, они вдвоем почти наверняка станут следующими королем и королевой. Во всяком случае, ведьмы приложат к этому все усилия.
— Ты так думаешь? — спросил Бренан. — Разве они не злятся на Гвен?
— А какого черта им злиться? Наоборот, они чувствуют себя виноватыми перед ней… — Тут во взгляде Лиама промелькнуло понимание. — Ага, все ясно. Ты же ничего не знаешь. Думаешь, Гвен стала ведьмачкой из-за того, что втрескалась в какого-то парня? Как бы не так! Трагедия в том, что у нее не было никакого парня, а своей Искры она лишилась через дурацкий артефакт… точнее, реликт — никак не пойму разницы между ними. Гвен сдавала один из последних экзаменов на звание полноправной сестры и должна была исследовать некоторые из этих артефактов и реликтов, а сестра-наставница, которая проводила экзамен, ошибочно положила среди них один очень могущественный и смертоносный. Гвен утверждает, что сама виновата, что должна была почувствовать опасность, но это она себя накручивает. Как мне потом объяснили, этот экзамен был проверкой на скорость, и его условия предусматривали наличие лишь безопасных чар. Это вроде того, как если играешь с друзьями в мяч, то совсем не ожидаешь, что он будет набит камнями, поэтому проверяешь, прежде чем ударить его ногой… Короче говоря, этот проклятый реликт чуть не угробил Гвен, у нее даже остановилось сердце. И хотя ее быстро вернули к жизни, этого оказалось достаточно, чтобы Искра признала ее мертвой и улетела в поисках новой ведьмы.
— Вот это да! — грустно произнес Бренан, вспомнив, какой несчастной выглядела Гвен, рассказывая о причинах своего отъезда с Тир Минегана. — Теперь понимаю, почему она так страдает. И очень сомневаюсь, что скорое замужество утешит ее.
— А я ничего не говорил о скором, — не слишком разборчиво возразил Лиам, запихнув в рот большой кусок ветчины. Судя по содержимому корзины, он привык завтракать исключительно мясом и пивом. — Я лишь считаю, что ей стоит об этом подумать. Подумать о будущем — ведь воспоминаниями о прошлом она себя точно не утешит. Если же у тебя сложилось впечатление, что я только и мечтаю о том, чтобы стать членом королевской семьи, то уверяю — это не так. Мне все равно, кого выберет Гвен, лишь бы она была счастлива. Кстати, ты у нас надолго задержишься?
— Пока не знаю, — ответил Бренан; он догадался, к чему клонит Лиам, и почувствовал, как его щеки зарделись. — Твоя сестра согласилась обучать меня магии — я ведь самоучка и мало что умею. Наверное, останусь тут до возвращения Шайны с Юга.
— А потом? Поедешь с ней на Тир Минеган?
— Еще не решил. Но если честно, меня не очень туда тянет.
Лиам хмыкнул:
— Сам ведьмак, а боишься ведьм?
— Скорее, их количества. А еще их силы. — Бренан замялся. — По правде говоря, я даже немного побаиваюсь встречи с Шайной. А вот Гвен меня совсем не пугает. С ней мне легко… и спокойно…
Он смущенно умолк, а Лиам, взглянув на него, добродушно рассмеялся.
Глава IV
ПРОРОЧЕСТВО О ПЕРВОЙ
Мощеная улочка, зажатая между двумя рядами тесно прилегающих друг к другу домов, тянулась по пологому склону холма, на вершине которого сияли многочисленными огнями величественные строения Университета.
Впрочем, в этот вечерний час света было достаточно во всем центре Кованхара — и, разумеется, он был магического происхождения. На улице было достаточно людно: то тут, то там спешили по своим делам прохожие, неспешно прогуливались под руку влюбленные, постоянно встречались шумные стайки студентов и студенток — и это было отличительной чертой Кованхара, ибо только в здешнем Университете девушки могли учиться наравне с юношами. Изредка слышалось цоканье подков по мостовой — это гвардеец из местной стражи патрулировал отведенную ему территорию. Другие всадники тут не появлялись: для них, как и для подвод и экипажей, предназначались более широкие улицы, а эта была исключительно пешеходной.