Дорога на Тир Минеган
Шрифт:
Айлиш горько вздохнула:
— Поверь, не проходило и дня, чтобы я не жалела о своем поступке. Все эти годы я мучилась и…
— А я все эти годы, — сердито прервала ее Шайна, — чувствовала себя какой-то незавершенной, неполноценной. Не могла понять, что это со мной, ведь я хорошо училась, была способной и старательной, уже в двенадцать лет могла померяться силой со многими взрослыми сестрами. Но все равно — мне чего-то не хватало. Теперь знаю, что Бренана. Ведь он не просто мой брат и даже не просто брат-близнец — он носит в себе отпечаток моей Искры, мы с ним объединены неразрывной магической связью… Да ты и сама это понимаешь. Все ведьмы, у которых были братья-ведьмаки, являлись с ними одним целым. А ты лишила меня счастья расти вместе с Бренаном, делить с ним радость и печаль. Его же ты
— Я хотела забрать и твоего брата, — сказала Айлиш вер Нив, виновато потупившись. — Мало того, собиралась позаботиться и о ваших родителях. По дороге на Лахлин планировала, как буду их убеждать — и лаской, и угрозами. Но все эти планы улетучились, едва я сошла на берег. Как раз тогда на портовой площади казнили женщину, обвиненную в колдовстве, — привязали к столбу, обложили дровами и подожгли. Злая ирония ситуации заключалась в том, что у той женщины не было никакого колдовского дара, просто она показалась подозрительной или кому-то не угодила. Но больше всего меня поразила огромная толпа, наблюдавшая за казнью. Люди бесновались, проклинали несчастную, швыряли в нее тухлые яйца, гнилые овощи, нечистоты. Там было много детей, радостно подпрыгивавших и напевавших что-то типа «Ведьма горит — Дыву на радость»… — Она подняла взгляд, ее глаза были полны стыда. — Я испугалась, Шайна. Так страшно мне еще никогда не было. В тот момент я поняла, что бессильна против этой обезумевшей толпы. Если бы они распознали во мне ведьму, я бы ничего не смогла сделать, чтобы остановить этих безумных фанатиков. Я бы убивала их десятками и сотнями, а они бы тысячами шли на меня по телам погибших — без страха, без сомнения, в полной уверенности, что получат благодаря этому милость Небес. Тогда я по-настоящему осознала, что такое Лахлин и кто такие лахлинцы. О том, чтобы открыться вашим родителям, уже и не думала, а полностью сосредоточилась на вашем спасении. Когда пришло время, я пришла на ферму, где вы должны были родиться, сразу наслала на дом чары забвения и лишь после этого постучала в дверь. Твой отец впустил меня, принял мое предложение помочь с родами, а потом… Когда появлялся на свет Бренан, я действовала абсолютно автоматически, а думала только о том, что не смогу убежать с двумя детьми, что меня непременно догонят. Меня все больше охватывала паника, в конце концов я не выдержала, отменила предыдущие чары забвения и в нужный момент наслала новые. Я рассчитывала…
— Твой расчет был очевиден, Айлиш, — сухо сказала Шайна. — И он оправдался. Наши родители, эти самоотверженные люди, сразу поняли, что огласка истории о твоем загадочном исчезновении в первую очередь навредит Бренану, которому ты помогла родиться, поэтому все скрыли. А ты спокойно села со мной на корабль и отплыла на Абрад, и думать забыв о моем брате.
— Это неправда! Я постоянно думала о нем. Хотела вернуться за ним… но не смогла себя заставить, не смогла преодолеть своего страха. Умоляла старейших отправить кого-то другого, но они отказали. Их все устраивало.
— А почему не доверилась подругам? Почему не попросила их о помощи? — Порывистым жестом Шайна остановила Айриш, которая собиралась было ответить. — Это риторический вопрос, я уже и сама догадалась. Ты оправдывала свое молчание приказом старейших, но на самом деле не хотела признавать перед кем-либо из сестер, что тебя так напугал Лахлин. Боялась рассказать о своем страхе, и из-за твоего малодушия мой брат шестнадцать лет провел в том аду.
С этими словами она повернулась к ней спиной, придвинула к себе исписанные листы с отчетом и стерла предложение, в котором говорилось о передаче полномочий. Айлиш вер Нив медленно поднялась с кресла.
— Ну, мне уже пора ехать…
— Счастливого пути, — ответила Шайна не оглянувшись.
Айлиш двинулась к дверям, но на полдороге остановилась:
— Я все-таки твоя старшая сестра, Шайна, и должна сделать тебе замечание. В коридоре я встретила принцессу Финнелу, и у меня сложилось впечатление, что она шла к тебе. А еще утром я заметила на ней устаревший след от чар желания — и узнала твой почерк. Эти чары ты наслала аккуратно, и я не думаю, что их разглядели Этне и Мораг, не говоря уже о местном колдуне. Но все равно ты играешь с огнем. Такое поведение недопустимо для…
— Старшая сестра! — жестко сказала Шайна. Она и сейчас не стала оборачиваться, не желая показывать румянец гнева на своих щеках, который Айлиш могла ошибочно истолковать как признание вины. — Может быть, ты хорошо знаешь мой почерк в магии, но, похоже, плохо знаешь меня. Да, я наслала на Финнелу чары желания. Кстати, Этне заметила их, но не стала подозревать меня в попытке соблазнить девушку, а сразу разгадала мои намерения. У Финнелы выдающийся колдовской дар, но она типичная принцесса — избалованная, капризная, не приученная преодолевать трудности. Мне стало жаль, что она впустую растрачивает свой незаурядный талант, и я решила легонько, совсем чуть-чуть подтолкнуть ее. Реакция оказалась неожиданно сильной, потому что на самом деле Финнела очень хотела стать колдуньей, но скрывала от себя это желание, потакая своей лени. Теперь тебе все понятно?
— Да, Шайна. Извини.
Айлиш вышла из комнаты, а Шайна, уняв свою злость, начала дописывать отчет, в котором с чувством глубокого удовлетворения указала, что старшая сестра Айлиш вер Нив, пробыв в Кардугале полдня, отправилась дальше по своим делам. Когда уже поставила свою подпись и собиралась отправить отчет по назначению, в дверь кто-то нерешительно постучал.
Мгновенно определив личность поздней посетительницы, Шайна встала со стула, подошла к двери и впустила внутрь Финнелу. На девушке было простенькое платьице, из-под которого выглядывала ночная рубашка, и такие же простые туфли, а ее белокурые волосы были зачесаны поспешно и как попало. Васильковые глаза растерянно забегали по комнате, ненадолго задержались на письменном столе с бумагами, а потом обратились на Шайну. В них явственно чувствовалась немая мольба.
— Проходи, дорогая, — пригласила Шайна. — Садись.
Финнела молча устроилась в кресле, где до этого сидела сестра Айлиш, и стала нервно мять пальцы. Шайна придвинула к ней стул и опустилась на него.
— Ну? — спросила она. — Почему тебе не спится?
— Я… — Девушка глубоко вдохнула и скороговоркой выпалила: — Я хочу на Тир Минеган, учиться в вашей школе для колдуний.
«Вот и получай! — промелькнуло в голове у Шайны. — Доигралась-таки с чарами желания…»
— А ты говорила об этом с родителями?
— Ну… в общем, да.
— И что же они?
— Мама не возражает, а отец… он против. — Финнела крепко схватила мизинец и так сильно выгнула его, что тот, казалось, вот-вот сломается. — Он хочет, чтобы я поскорее вышла замуж, а я… я хочу учиться магии. У самых лучших учителей. А мастер Иган… он сам сказал, что плохо умеет обучать, это не его призвание. Другие же учителя, которых можно пригласить к нам, они… ну, это, потенциально слабее меня. От них я не научусь так, как положено.
Шайна быстро сплела вокруг девушки магическую сеть и проверила ее на наличие остаточного действия чар желания. Ни малейшего отголоска не получила — чары действительно были слабенькими, они уже давно исчерпали себя, а нынешнее стремление Финнелы углублять и расширять свои знания принадлежало исключительно ей самой. Больше месяца тому назад Шайна лишь запустила цепную реакцию, бросила маленький камешек, который привел к сходу снежной лавины.
Финнела была уже достаточно обучена, чтобы ощутить эти манипуляции. Но она целиком доверяла Шайне, поэтому не отпрянула, не пыталась препятствовать ей, а только спросила:
— Что ты делаешь?
Шайна не хотела лгать, но и всей правды сказать не могла, так что ограничилась полуправдой:
— Проверяю, сама ты этого хочешь или кто-то заставил тебя захотеть.
— Нет, я сама, — уверенно сказала Финнела. — Это точно.
— Да уж, — согласилась Шайна, убрав магическую сеть. — Точно.