Дорога на Тир Минеган
Шрифт:
Ронвен принесла завтрак — жареное мясо с овощным салатом и стакан сока из южных фруктов. Финнела поблагодарила и немедленно отправила девочку в прачечную забрать ее вещи, сначала приказав убедиться, что они хорошо выстираны и выглажены. Ронвен опрометью кинулась выполнять новое задание, а Финнела, взявшись за еду, спросила:
— Так вы не собираетесь приглашать ее на Тир Минеган?
Шайна отрицательно покачала головой:
— Нет. Я до сих пор не верю, что у нее было пророческое видение, но даже если и так, она слишком слаба для нашей школы.
— Насколько я знаю, большинство провидиц — слабые колдуньи.
— Мы выбираем из меньшинства.
— Что ж, ясно. — Финнела замолчала,
— А зачем?
— Во-первых, мне действительно нужна горничная, я уже устала все делать сама. А Ронвен хоть и неуклюжая, но старательная. Во-вторых, мне жаль девочку, ее тут затюкают. Пусть поедет с нами, а если вы и тогда не возьмете ее в школу, пусть просто служит у меня, и мы вместе будем учиться. Для Ронвен все лучше, чем оставаться в этом трактире, где за нее вступается только мать. Кстати, по дороге сюда я встретила мастера Придера, намекнула ему, что хочу нанять Ронвен, а он в ответ намекнул, что все зависит от суммы, которую я предложу за нее. К счастью, отец дал мне достаточно денег.
Шайна была удивлена:
— Почему ты так озаботилась ее судьбой?
— Не то что озаботилась, просто… Просто это несправедливо. Нельзя так обращаться с колдуньей. Даже на Юге к колдунам не относятся с таким презрением. Их не любят, побаиваются, но уважают. Я уверена, что Эйрин поддержит меня, еще и предложит разделить расходы на отступные за Ронвен. — Финнела отхлебнула немного сока. — Кстати, об Эйрин. Что теперь с ней будет? Ее сразу сделают полноправной сестрой?
— Ни в коем случае. Сила силой, и то, что она контролирует ее, очень хорошо. Однако Эйрин еще мало знает и ничего не умеет, а для ведьмы главное не столько сила, сколько умение и знание. Ей придется еще долго учиться, чтобы сдать все экзамены и получить право называться не младшей сестрой, а просто сестрой.
Финнела отрезала ножом еще один кусочек мяса и не спеша положила его в рот.
— Гм, просто сестрой… Вот этого я не пойму. Ваше Сестринство существует уже пятнадцать столетий, а вы до сих пор не смогли придумать отдельного названия для самой большой группы сестер. У вас есть младшие, есть старшие, есть старейшие, а остальные — то ли «просто» сестры, или «полноправные», или «обычные»… Последнее даже немного унизительно — потому что перекликается с выражением «обычные люди».
— Не вижу в этом ничего унизительного, — заметила Шайна. — А вообще так и было задумано. Еще основательница Сестринства, Мейнир вер Гильде, запретила выдумывать для обычных сестер любое официальное название. По ее словам, младшие пускай учатся, старшие управляют, а просто сестры должны помнить, что они тоже люди и тоже обычные.
— А почему это старшие управляют? Я думала, что Сестринство возглавляют старейшие.
— Так и есть. Просто во времена Мейнир их называли старшими. Только в конце прошлого тысячелетия было введено разделение сестер на четыре группы вместо трех. С тех пор девять старших сестер стали старейшими, а название «старшие» досталось двадцати семи сестрам, следующим по возрасту. Собственно, нынешние старшие сестры — те же самые обычные, каких-то особых функций для них не предусмотрено. — Шайна понимала, что злость на сестру Айлиш заставляет ее преуменьшать роль старших, но ничего не могла с собой поделать и продолжала говорить в том же ключе. — Это скорее почетное звание, выдуманное для того, чтобы каждая, даже самая слабая, ведьма под конец жизни могла почувствовать себя главнее большинства сестер. Дело в том, что в начале четвертой сотни лет наступает критический для ведьм возраст. В среднем девять из десяти сестер доживают до трехсот, но лишь считаные единицы из них перешагивают за триста двадцать. А когда уже перешагивают, то, как правило, живут еще сто, а бывает, и двести лет.
— И становятся старейшими?
— Вот именно. С тех пор как я родилась, состав старших сестер изменился больше чем наполовину, а старейшие остались теми же, что и были.
— Это и хорошо, — сказала Финнела. — Иначе я бы осталась в Кардугале.
Шайна пристально посмотрела ей в глаза:
— Ты сама до этого додумалась?
— Нет, — ответила смущенная Финнела. — Мораг так считает. Она говорит, что ты бы не отважилась помочь мне, если бы не была так зла на старейших… Но это не значит, что теперь я менее благодарна тебе. Главное, что ты договорилась с моим отцом, а остальное не имеет значения.
Тут внимание Шайны привлекла небольшая суета, поднявшаяся во дворе. В окно она увидела, что около закрытых ворот собралось несколько гвардейцев, леннирских и тылахморских, споривших о чем-то между собой. Леннирцы качали головами и указывали на трактир, а тылахморцы упрямо тыкали пальцами в ворота, за которыми стояла большая, украшенная герцогскими гербами карета.
— Похоже, пожаловал кто-то из важных придворных чинов, — произнесла она, поднявшись из-за стола. — Пойду разберусь.
Однако карета была пуста. Как оказалось, еще вчера после обеда Довнал аб Конховар отрядил одного из своих людей в Тылахмор с распоряжением отправить на семнадцатую милю две самые лучшие кареты, чтобы последний отрезок пути его гости преодолели с максимальным комфортом. Первая из этих карет как раз прибыла, а вторая немного отстала. Тылахморские гвардейцы настаивали на том, чтобы открыть ворота, леннирцы же сначала хотели услышать подтверждение от самого герцога, но тылахморцы на это не соглашались, зная, что их правитель не любит, когда его будят рано утром.
Расспросив гвардейцев герцога и убедившись, что они хорошо знают и кучера, и четырех всадников сопровождения, Шайна позволила пропустить карету и приказала так же поступить со второй. Потом вернулась в трактир, чувствуя, что ее настроение значительно улучшилось. Теперь благодаря предусмотрительности Довнала они уже точно смогут отправиться сегодня в Тылахмор, даже если Гвен будет слишком слаба для верховой езды.
В передней Шайна чуть было не столкнулась с Мораг, которая как раз сбежала лестницы, направляясь в обеденный зал.
— Ой, извини, Шайна, — сказала она, запыхавшись. — Просто я очень проголодалась.
— А Эйрин…
— Проснулась, и уже давненько. Я и для нее закажу завтрак.
— С ней сейчас Этне?
— Нет. Я собиралась позвать ее, но она заснула просто в кресле в комнате Гвен. Решила не будить.
— Так ты оставила Эйрин одну?! — возмутилась Шайна.
Мораг небрежно отмахнулась:
— За нее не беспокойся, с ней все в порядке. Она такое вытворяет, что я чуть не сдурела.
Испуганно ойкнув, Шайна подхватила юбки и опрометью бросилась наверх. А Мораг крикнула ей вслед:
— Да говорю же тебе, все в порядке. Эйрин не нужны няньки, она и сама справится. Теперь я точно верю в Первозданную Искру…
Вбежав в комнату Эйрин, Шайна с облегчением убедилась, что там все спокойно. Сама Эйрин, в рубашке и брюках, явно одолженных из гардероба Мораг, сидела за небольшим столиком у окна с волшебным пером в руке. На левом краю стола лежало два исписанных листа бумаги, а над третьим, заполненным лишь наполовину, Эйрин как раз корпела перед появлением Шайны.
— Привет, Шайна, — сказала она, оглянувшись. — Пожалуйста, обожди минутку. Я пишу отцу письмо, это мой долг. Скоро закончу.