Дорога на Тир Минеган
Шрифт:
Вскоре, улучив момент, когда рядом никого не было, Гвен немного взволнованно спросила:
— Ты же не сердишься, что я так сказала? Это было неправильно — сначала я должна была посоветоваться с тобой.
— Ничего, — успокоил ее Бренан. — Все в порядке. Хотя надо признать, что для меня это стало неожиданностью.
— Для меня тоже. Я поступила импульсивно и необдуманно. Заметила, как дочери графа строят тебе глазки, и мне так захотелось утереть им нос, показав, что ты мой и никому другому не достанешься. Только не подумай, что я какая-то сумасбродка…
— Я так не думаю, Гвен. Я все понимаю. В конце
Она согласно кивнула:
— У меня были такие же проблемы. Мы от них избавились, но теперь возникнут другие. Все будут спрашивать, когда же мы поженимся. Собственно, мы можем сделать это хоть завтра, в Катерлахе любая ведьма, скажем, Шайна, сможет нас обвенчать. Но…
— Но не стоит спешить, — сказал Бренан, потому что должен был так сказать.
— Да, не стоит, — согласилась Гвен. — После свадьбы наступает брачная ночь, а я… Не скажу, что не хочу этого. Я хочу, потому что ты мне нравишься, потому что ты ведьмак, предназначенный мне самой судьбой. Просто я хочу большего. Хочу, чтобы мы запомнили нашу первую ночь на всю жизнь. А это случится только тогда, когда мы на самом деле полюбим друг друга.
Бренан нежно посмотрел в манящую глубину ее серых глаз и коснулся пальцами шелковистых русых волос.
— Я тоже этого хочу, Гвен.
Уже второй раз она легонько поцеловала его в губы.
— Мне очень повезло с тобой, Бренан. Еще немного — и я уже не буду сожалеть о потерянной Искре.
Однако Бренан знал, что этого никогда не произойдет. Всю свою жизнь Гвен будет страдать от невыразимой тоски по силе, которой когда-то обладала, по вечной молодости, которой лишилась. А его долг — всегда быть рядом и облегчать ее страдания. Он с этим справится, потому что любит ее и готов ради нее на все.
Также Бренан думал о том, как хорошо все сложилось, что Гвен не запомнила тех ужасных минут, когда чуть не умерла. И не только потому, что тогда он наговорил ей лишнего. Наверное, Шайна все-таки была права, и его преждевременное признание лишь ускорило бы их брак. Это было бы не очень хорошо, но и не фатально. Намного худшие последствия имели бы другие воспоминания — о том, как к Гвен ненадолго вернулась настоящая ведьмовская сила, когда Эйрин поделилась с нею Искрой, а потом вновь оставила ее. Во второй раз. Возможно, она сама бессознательно заблокировала эти воспоминания, чтобы не бередить свою рану…
Тут к Бренану с Гвен присоединились Шайна с Лиамом. Впрочем, ненадолго, а только для того, чтобы быстренько поздравить с помолвкой, а потом разделить их — Лиам повел сестру в одну сторону, а Шайна увлекла брата в другую.
— Ну наконец-то вы решились, — сказала она Бренану, и он нисколько не сомневался, что Гвен то же самое услышала от Лиама. — Я рада за тебя, братик. Рада за вас обоих.
— Спасибо, Шайна, — ответил он. — Это целиком была инициатива Гвен. Как ты и советовала, я на нее не давил.
— Вот и хорошо. Правда, я больше боялась не из-за тебя, а из-за новоприбывших сестер. — Она бросила быстрый взгляд на группу из пяти ведьм, которые оживленно что-то обсуждали в дальнем углу зала. Возможно, именно его с Гвен помолвку. — Они все молодые… ну, конечно, взрослее меня, но все-таки молодые и нетерпеливые. Было бы скверно, если бы кто-то из них надумал подгонять Гвен.
— А с чего бы им ее подгонять? — удивился Бренан. — Разве их волнует, поженимся мы или нет?
— Ну… Скажу так: они в этом заинтересованы. Точнее, не они, а мы. То есть ведьмы. Касательно вас двоих у нас есть один план. Старейшим он не нравится, старшие разделились пополам, а большинство обычных сестер его поддерживают. В частности и я.
— И что же это за план?
— Сделать вас королем и королевой Катерлаха, — спокойно, словно речь шла о чем-то будничном, объяснила Шайна.
От неожиданности он так резко остановился, что чуть не споткнулся на ровном месте.
— Что?! Королем и коро… — Он запнулся, поняв, что произнес это слишком громко. К счастью, рядом никого не было, а в зале играла достаточно громкая музыка, поэтому никто ничего не расслышал. — Сестричка, что за глупости? — уже тише продолжил Бренан. — Я знаю, княжеские сынки мечтают жениться на Гвен, потому что это откроет им путь к катерлахской короне. Но я ведь из простого рода. Хотя родители и воспитали меня образованным, я все равно остаюсь крестьянским сыном. Еще и лахлинцем.
— А я крестьянская дочь, — сказала Шайна. — Еще и лахлинка. Но вместе с тем я ведьма. Поэтому ко мне, крестьянской дочери, короли и князья относятся как к равной. То же самое касается и тебя, Бренан, потому что ты ведьмак. Только не нужно сравнивать себя по силе с колдунами. Для обычных людей важна не величина силы, а ее происхождение. Колдовская магия имеет земную природу, а ведьмовская происходит от Искры, ниспосланной с Небес. Именно это для большинства является самым главным. А то, что ты из простого рода… Все ведьмаки до тебя были из простых, но это не помешало им стать королями или князьями. Ивыдонцы гордятся тем, что у них было целых два короля-ведьмака, и искренне уверены, что именно благодаря этому их страна является самой богатой на Абраде. Думаю, что и в Ферманахе, хотя на Юге совсем другая ситуация, многие люди связывают бывшее величие своей бывшей империи с семидесятилетним правлением императора-ведьмака.
— Все мои предшественники выросли на Тир Минегане, — выдвинул еще один аргумент Бренан. — Они получили ведьмовское образование и воспитание. Они с детства были вельможами. А я — нет.
— Наверное, ты невнимательно слушал Гвен, — сказала Шайна. — Я уверена, что она говорила не обо всех ведьмаках, а о четырех, рожденных в этом тысячелетии. А из пяти, живших раньше, только один воспитывался на Тир Минегане, остальные росли в своих семьях. В частности, Айдан аб Киннан, ставший впоследствии императором Ферманаха, все свое детство провел в Тибриде, где и родился. Как и в трех предыдущих случаях с ведьмовскими двойнями, родители не захотели отдавать обоих детей и настояли на том, чтобы им оставили сына. Когда в девять лет у Айдана пробудилась сила, к нему отправили ведьму, чтобы она обучала мальчика, и лишь в пятнадцатилетнем возрасте он впервые попал на Тир Минеган, где встретился со своей сестрой-близнецом. А тебе только стукнуло восемнадцать — разница невелика.