Дорога на Торхольм
Шрифт:
Конунг снова обратил внимание на Катерину, стоящую чуть сзади с фляжкой наготове. Хакерша глядела на конунга и счастливо улыбалась. Рядом с ней вертели головами персональные бодигарды, вооруженные взведенными арбалетами. Еще у каждого был небольшой щит, закинутый за спину на широком ремне, и пара клинков на поясе. Влад повернул голову и удостоверился, что кроме воинов сзади их с четырех сторон дополнительно прикрывает знакомая четверка с "суоми".
Жизнь хороша — когда есть ППШ. К сожалению, звукосочетание "пэ-пэ-ша" оказалось совершенно невозможным фонетически к произношению для всех местных, ну прям как в классической байке по немецкого шпиона и слово "дорога".
—
— Красные камешки, если их положить в металлическое ведро и туда налить "живую воду", становятся одинаковыми по частоте, синхронизируются. Затем один камень в стакан железный переложили и воды туда отлили из ведра, и они при звуковом воздействии одновременно резонировать начинают, хотя лежат по отдельности, в разных местах. Так смешно, Владислав Юрьевич, поначалу было — говоришь в стакан, а из ведра твой же голос, но как из железного дровосека — "бу-бу-бу", — засмеялась непосредственная девчонка. — Пока новый остров к отлету готовили, мы с Ингваром и Трейвом рупоров еще понаделали, а затем поставили стакан рядом с динамиками ноута и врубили Рихарда нашего Вагнера. Я в фильме в одном такое видела, с вертолетами. И сработало! Тут лагерь под стенами был — так нас увидев и музыку услышав — разбежались, как зайцы! Все поле завалили оружием брошенным и вещами в суматохе кинутыми.
— Я понял, — со слабой улыбкой прервал доклад Влад. — Кать, Катя! Хоть ты мне ответь, что Скарви в этот раз отчебурашил?
— Ну… Это… Может, еще водички, Владислав Юрьевич? — ушла от ответа юная хитрюга. — Я точно не знаю, я с красными камнями возилась. Наверно, Марина наша сможет ответить. Давайте я ее позову!
И, не дожидаясь ответа, Катерина убежала ко входу в конюшню, где подруга сейчас руководила импровизированным госпиталем.
Марина не стала жевать соплей и сдала старика безо всяких экивоков. Это страшная история развивалась следующим образом. После небольшой драчки во дворе, когда перебили всех дроу, приехавших в замок за головой Трейва, и после осознания неотложной необходимости в пополнении маны Скарви сделал то, что, как он считал, и должен был сделать. Он вышел во двор к своим людям, а заодно и к перепуганному обозу с проповедью, которые в его неподражаемом исполнении стали уже обычным и ежедневным делом.
Скарви начал с бессмертного, подслушанного у Влада и интерпретированного на свой манер: "Маниту сказал: "Не с миром я к вам пришел, но с томагавком…"
После часовой проникновенной речи толпа из "своих" достигла пика экстаза, и тогда хитрый самоназначенный первосвященник новой религии выдал заключающий аккорд: "И да преклонят колени верующие в истинного бога Маниту, и да будут сурово покараны неверующие, ибо кто не с нами, тот против нас!"
Услышав этот пересказ событий в изложении Марины, Влад снова подивился феноменальной памяти старосты, который по крупинке запоминал все фразы и обороты, соскакивающие то и дело с губ бывшего питерского подпольщика. И мало того что запоминал — умело применял на практике, показывая виртуозное владение материалом.
Марина тем временем замолкла, было видно, что продолжать рассказ ей неприятно.
— Звезда моя, Марина! Поведай мне, что дальше было! — взмолился Влад с таким видом, что еще чуть-чуть и он станет на колени перед той, кто не побоялась пролить свет на обстоятельства его освобождения. Железобетонная выдержка Влада, позволившая ему пережить оккупацию, Переход, плен
Рассказ Марины, как и боялся Влад, не закончился слащавым хэппи-эндом. Тех обозников, кто после слов Скарви не успел или не догадался встать на колени — скрутили возбужденные последователи-неофиты. Их тут же объявили пособниками убийц-дроу и вообще отлучили от рода людского, назвав новомодным термином "нелюдь". А потом староста вместе с ассистировавшим ему Трейвом всех этих неудачников по одному отводил на место казни, и там, чередуя оба "лезвия судьбы", их уже убивал лично Ингвар. Принцессу, с ее согласия, с сильмариллом на груди поставили за пологом, чтоб ей весь этот ужас не пришлось наблюдать воочию.
Под конец рассказа Марина с искреннем сожалением посетовала, что добытой маны еле хватило, чтобы долететь.
Влада неожиданно замутило. Резко расхотелось жить. Нет, моралистом он не был, но и двойные стандарты не любил. Ведь четко же обозначил свою позицию — никаких человеческих жертвоприношений ради магии. Но он сам первый же и нарушил этот принцип — когда из "милосердия" приказал добить тяжелораненых бандитов. Скарви же вообще сейчас весь "в белом" — он объявил приносимых в жертву "нелюдями". И самое главное — всеми членами его команды двигало одно-единственное желание — освободить своего конунга, не считаясь с моральными ограничениями и запретами. Но пока на анонсированной Владом тропе Маниту, по которой они пошли освобождать человечество от ига другой расы, не желая оставаться донорами маны, лилась исключительно людская кровь, причем для подзарядки магических артефактов.
Неожиданный приступ человеколюбия прошел так же внезапно, как и накатил. Влад лично не знал этих торгашей, тем более довольно мутных. Они же привели в замок с караваном "темных эльфов" — услужливо Владу подсказала его махровая антисовесть. И вообще, вопрос стоял — или он, и, значит, вся борьба против эльфов падала в пропасть, или жизни этих сомнительных купцов.
— На все воля Маниту, справедливого и милосердного, — процедил сквозь зубы Влад, подводя жирную черту подо всеми своими метаниями.
— Оставляем здесь гарнизон и выдвигаемся к следующему замку!
Влад сам понимал, что для сражения пока ни опыта, ни численности недостаточно, но он уже не собирался сражаться честно. Серьезный удар по голове во время засады в овраге и обе раненые ноги стали основными аргументами при пересмотре тактики и возможности применения магических артефактов. Задача сохранения тайны наличия у конунга "Хекса" и "Гугнира" и их свойств теперь, с дрейфом ценностей, уже не была первостепенной. Все, что есть — будет использовано. И на каждом "рояле", который есть в его распоряжении, он сыграет мелодию победы.
С него хватит этих лесных "танцев с саблями".
Теперь Влада снедало одно желание — побыстрее закончить войну.
— Великий конунг! — обратился к Владу Ингвар. — Вы серьезно ранены, и вам нельзя сейчас передвигаться. И что делать с пленными?
Влад задумался. На волне захлестнувшей его злобы, он испытывал очень большое искушение пойти по накатанной колее и приказать их всех принести в жертву для пополнения заряда сильмарилла. Но, поколебавшись, конунг решил этого не делать. Одно дело — безотлагательная необходимость, другое — использование жертв для достижения целей обычным порядком, как само собой разумеющееся. Но что тогда делать с захваченными воинами?