Дорога на Вэлвилл
Шрифт:
Бендер задумчиво заметил:
– Конечно, для начала придется довольствоваться свечным освещением. Пока нам не до электричества. Помните, Чарли, все что нам нужно – это образец продукции. Лишь бы наполнить тысячу коробок. А там уже мы выйдем на прямую дистанцию.
Джордж, сидевший в углу на пустом ящике, презрительно фыркнул:
– И начнутся собачьи бега.
Бендер его проигнорировал.
– Ну, Чарли, что вы об этом думаете?
Что он думал? Он думал, что все это выглядит просто кошмарно, что это настоящее мошенничество, что у него сейчас разорвется сердце. Но с чего-то же надо начинать. Все лучше, чем гоняться за Бендером по всему городу, или мерзнуть в пансионате миссис Эйвиндсдоттер, или, подобно Джорджу, напиваться до скотского состояния. Чарли пожал плечами.
– Ладно, сойдет. До поры до времени. До тех
Бендер просто кивнул и улыбнулся. Насколько Чарли понимал его план, Бендер собирался употребить образцы продукции для того, чтобы развернуть рекламную кампанию новых хлопьев в некоторых городах Среднего Запада – с использованием плакатов, газет и тому подобного. Как всегда самонадеянный, он уверил Чарли, что на эту приманку клюнут и можно будет набрать огромное количество заказов с пятидесятипроцентной предоплатой, не важно – чеком или наличными. Заполучив эти деньги, можно будет развернуть производство как следует. Чего Бендер не объяснил Чарли, так это самого главного: он рассчитывал, что Уилл Келлог вовремя вступит в игру и откупится от новых конкурентов, пока они не зашли слишком далеко.
Чарли застегнул пальто и натянул перчатки.
– Ладно, Джордж, – вздохнул он. – Пойдем разгружать повозку.
Два дня спустя началась работа.
Бендер сдержал слово и обеспечил внутреннее убранство: добыл полдюжины дурнопахнущих кусков раскрашенного полотна, несколько промасленных соломенных матрасов, от которых несло плесенью. Но запах – пустяки, к нему можно привыкнуть, зато теперь пол был прикрыт и пыль не летала в воздухе. Букбайндер соорудил в заснеженном дворе навес, под которым теперь хранились три воза отборной кукурузы, которую Бендер сумел увести из-под самого носа у закупщиков фирмы Уилла Келлога, проявив при этом коварство и изобретательность, достойные профессора Мориарти. Чарли, который за последние годы вел довольно рассеянный образ жизни, постоянно торча в питейных заведениях и биллиардных, занимался весь первый день колкой дров для печи. Он стоял в холодном дворе, на время забыв обо всех хитроумных расчетах, и махал топором как заведенный, а Бартоломью Букбайндер тем временем проделывал в стене подвала дыру, чтобы протянуть туда выводную трубу. Его мать-инвалид сидела у окна второго этажа и безмятежно взирала на эту кутерьму, видимо не находя в ней ничего из ряда вон выходящего. Считалось, что Джордж должен помогать при заготовке дров, однако проку от него не было. Букбайндеру пришлось укрыть пьянчугу одеялом, чтобы тот не замерз насмерть.
К утру второго дня печь уже вовсю работала, выпаривая все мерзостные ароматы из тряпок, стен, потолка и балок. Должно быть, именно так пахнет история – гнилью и забвением. Чарли задыхался от этой вони. Тело у него разламывалось, как у спортсмена, который давно не тренировался, или галерного раба, впервые усаженного на весла. Спина превратилась в нечто вроде раскатанного теста, плечи, локти и запястья попеременно ныли, хрустели и дергались. Ночь Чарли провел на подстилке возле печки, свернувшись калачиком рядом с Джорджем – не было смысла тащиться на другой конец города в пансионат миссис Эйвиндсдоттер. Подкрепился Чарли остатками со стола Букбайндеров, а это было не бог весть что: солонина и оладьи со слабым чаем без сахара – и на ужин, и на завтрак. Когда Оссининг рисовал себе свое будущее в качестве главного президента компании «Иде-пи», ему представлялся совсем другой образ жизни, и все же он был очень возбужден. Наконец-то он постигнет тайны процесса производства хлопьев!
Как выяснилось, «Иде-пи» ни по каким параметрам не сможет похвастаться какими-либо серьезными отличиями от сходной продукции. Специальные ароматические добавки придадут хлопьям «Иде-пи» некоторую индивидуальность, а лавинообразная рекламная кампания обеспечит успех; во всех же прочих отношениях они будут мало чем отличаться от «Жареных кукурузных хлопьев Келлога» или недавно появившихся на рынке «Поджаристых хлопьев Поста». Производители нового продукта (сам Чарли, Бендер и Букбайндер, который в обмен на свои знания получил щедрое вознаграждение из фондов миссис Хукстраттен и долю в компании) будут придерживаться традиционного способа производства, разработанного доктором Келлогом тринадцать лет назад, когда он изготовил свои первые пшеничные хлопья, а позднее, в 1902
Сначала нужно обмолоть кукурузные початки, чтобы отделить листья, шелуху и маслянистые завязи от богатых крахмалом зерен (если этого не сделать, срок хранения хлопьев сокращается, и они могут прокиснуть, как это произошло с ныне покойной «Хрустящей кукурузой»). Початки нужно пропарить, чтобы они потрескались, потом вылущить зерна и еще попарить их на ротационных противнях. Тут самое время ввести вкусовые добавки – обычно это соль, сахар и солод. Потом подсушить, еще попарить и немного потомить, чтобы зерна как следует пропитались. (Именно в этом и заключалось гениальное открытие доктора Келлога, который, понапрасну загубив множество экспериментальных партий, отвлекся от процесса и предоставил хлопья самим себе – они немного полежали и дошли до нужной кондиции.) Затем зерна раскатывают в хлопья под специальным прессом, охлаждают водой и лишь после этого прожаривают. Вот и весь процесс с начала до конца. Для того чтобы занять достойное место на рынке, «Иде-пи» достаточно чуть-чуть изменить вкус: прибавить немножко сельдерея и изменить количество солода (совсем чуть-чуть, чтобы не испортить дела).
В середине второго дня Чарли уже надзирал за двумя свиными корытами, где остывали хлопья, которые Букбайндер пропитал экстрактом солода, солью и еще какой-то подозрительной ядовито-зеленой жидкостью, полученной в результате вываривания сельдерея. Кроме того, Чарли должен был помогать Джорджу и еще одному наемному работнику вручную вертеть машину, раскатывавшую хлопья. Три огромных железных чайника пыхтели на плите, а внутри, на противнях, поджаривалась очередная партия. В подвале стоял дым коромыслом: Джордж подбрасывал дрова, Чарли метался между своими корытами и печкой, Букбайндер гнусаво выкрикивал приказы, словно полководец на поле битвы. Под ногами скопилась каша из раздавленных кукурузных зерен, утробно ухал пресс, из печки пыхало паром. У дальней стены, в корзинках, понемногу скапливался окончательный продукт: зеленоватые хлопья, часть которых из-за нерасторопности пекаря (то есть Чарли Оссининга) слегка подгорела по краям.
Темп установился такой бешеный, что у Чарли не было времени задуматься о происходящем. Он был рад, что занимается делом. И если Букбайндер приказывал ему наколоть еще дров, Оссининг безропотно бросался исполнять задание. Когда приехала повозка, груженная пустыми коробками, он без малейших колебаний взял на себя роль грузчика. Так прошло еще двое суток. К исходу четвертого дня появился Бендер, чтобы продегустировать продукт. Конечно, Чарли сам время от времени прихватывал с подноса немного хлопьев, да и Букбайндер тоже похрустывал ими, пытаясь усовершенствовать рецепт, но никто еще не устраивал настоящую дегустацию – с миской, ложкой и кувшином молока. Каждая партия была пронумерована и снабжена наклеенной этикеткой; у стены стояли двадцать семь корзинок, доверху наполненные хлопьями, и каждый образец чем-то отличался от своих собратьев. В одном было так много масла, что хлопья размокли; другой, наоборот, был прожарен до черноты; была пробная партия, обработанная пепсиновым раствором, призванным облегчить американским желудкам усвоение продукта; из одной корзины пахло так отвратительно, что ее пришлось убрать в самый дальний конец двора. На подстилке скопился слой мусора, на балках выступили капли воды, беспрестанно падавшие вниз.
– Наши дела подвигаются! – вскричал Бендер, снял свой цилиндр и, согнувшись, спустился в узилище. Он весь сиял, похвастался тем, что получил заказ на пятьсот коробок – за одну только картинку на упаковке. Выражение его лица изменилось, когда большая бурая капля шлепнулась с потолка на его белоснежный шелковый шарф, однако Бендер пробормотал что-то про «трудные условия» и вновь засиял улыбкой. Он похлопал ладонями, затянутыми в жемчужно-серые лайковые перчатки, и проревел:
– Ну, ребята, баста. Идем наверх, будем пробовать продукцию.
И они отправились наверх. Бендер шел первым, вел всех под холодную звездную ночь, а потом через черный ход в кухню старой миссис Букбайндер, освещенную керосиновой лампой. Джордж успел приложиться к бутылке и на входе стукнулся плечом о дверной косяк; наемный работник – его звали Хейс, просто Хейс – шел следующим, потом Чарли, замыкал шествие Букбайндер. Большой дубовый кухонный стол был накрыт грязной клеенкой. Старая миссис Букбайндер, вся скрюченная, как узловатый корень, сидела на табуретке и ухмылялась.