Дорога неровная
Шрифт:
Александра проснулась рано — следовало перед работой зайти домой и приготовить завтрак детям, чтобы они не поняли, что мать не ночевала дома. Уходя, разбудила Крахмалёва, чтобы закрыл за ней дверь. Михаил глянул на неё дикими глазами, не понимая, как она оказалась в его квартире, а он — не в своей постели. Александра легко коснулась его щеки губами и вышла в метельное утро.
Она шла домой и верила, что настанет миг, и однажды Михаил утром проснется и не отпустит её от себя.
А в голове зазвучала мелодия и родились слова: — «Я прошу у Бога удачи, счастья у Бога прошу, чтобы дал мне шалаш, а в придачу — милого к шалашу. Чтобы миленький был очень нежный, чтобы душу отдал мне до дна, и в любви океане безбрежном с ним тонула бы я, не одна. Я у Бога прошу удачи. Счастья у Бога прошу, чтобы дал мне шалаш, а в придачу —
Мария Ивановна рассказывала про своего сына, Александра слушала в пол-уха, вспоминая встречи с Михаилом, думала о нём с тихой нежностью.
— Не бросай его, Сашенька, мой Мишенька — хороший, но почему-то не везет ему с женщинами.
Александра улыбнулась, что так неожиданно совпали слова матери Крахмалёва с её собственными мыслями: «Я и не хочу его бросать. Говорят, что женское счастье — был бы милый рядом. А разве я этого недостойна? Достойна. И потому я верю, что всё будет хорошо! Всё будет хорошо! Я буду молиться за него, как молюсь за своих детей. А что? Кто-то однажды пошутил, что муж — это трудный старший сын, вот он и стал для меня „трудным ребенком“.
И мы будем с Мишей вместе! Вот отдохнем немного друг от друга, диск ведь написан, и тогда он поймет, что нет на свете лучшей пары, чем он и я».
…Остров был очень красивый, и море красивое, совсем такое, каким Александра видела его в «Орленке».
Александра оказалась на острове случайно, но как, она не понимала, и шла просто по берегу, и море лизало ее босые ноги, как ласковая собака. И вдруг сильнейший толчок потряс остров, что-то внутри него загудело, а на берег откуда-то хлынула многочисленная толпа — десятки, а может быть, и сотни людей. Они бросались в море и пытались плыть, но море не хотело их спасения, оно выплескивало их обратно на гребне громадной волны и швыряло на берег.
— Люди! — закричала, надрывая голосовые связки, Александра. — Люди, кто смел и надежен, вы должны остановить толпу!
И, как ни странно, её услышали. Несколько мужчин подбежали, и Александра начала четко отдавать приказания: найти какое-нибудь плавсредство, чтобы отправить с острова детей. И тут вспомнила: ее собственные дети находятся в гостинице в центре острова, и что с ними, она не знает, и тут услышала знакомые голоса — ее сыновья прибежали на берег. Они бросились к Александре, Паша ухватился за ее руку и заревел, Антон за другую, тянул ее куда-то в сторону: «Мама, там есть понтоны, пойдем туда. Уплывем отсюда скорее!» Двое мужчин сразу поняли, в чем дело и вызвались разведать, где эти понтоны, третий сказал, что если Александра позволит, он присмотрит за мальчишками. Александра позволила, потому что поняла: она здесь главная, и должна руководить. И мужчина отвел мальчишек под деревья, где лежали какие-то бревна, и усадил их там.
Вскоре подбежали разведчики и сообщили, что найдены на другой стороне острова три металлических понтона — остров совсем маленький, можно туда добраться, если пересечь остров, который содрогался от сильных толчков. Александра дала указание захватить брёвна: они могут пригодиться. Одни помощники бревна взвалили на плечи, другие по приказанию Александры быстро разбили людей на три группы, тех, кто не слушался, успокаивали кулаками, и все побежали вперед. Через некоторое время первый понтон, закрытый сверху бревнами, отчалил от берега, и мгновенно исчез в темноте. Потом второй.
Стали готовить к отплытию третий. И тут возникла кризисная ситуация: недостроенный понтон оторвался от причала, и люди, стоявшие рядом, ринулись на понтон — глубокое железное корыто, которое еще не было покрыто бревнами, чтобы в него не заливалась вода. Вокруг бушевали огромные серые волны, Александра и несколько спасателей барахтались в воде, пытаясь причалить понтон, чтобы его достроить. Наконец, удалось понтон закрепить, и его вновь стали достраивать, но люди, у которых были настоящие звериные морды, перекошенные страхом, мешали работе. Люди-звери отталкивали друг друга с трапа, и те, кто слабее, падали в воду и тонули, а сильные прыгали в глубину железного огромного ящика. Но у тех, кто, оказался в воде, было больше шансов выжить: рядом с ним плавали обломки бревен, какие-то бочки, и спасатели строили из них плотики уже для себя, потому что поняли: если
И вот Александра, сама не зная, как, оказалась в огромном и красивом городе у моря, она из окна гостиницы видела полукружие бухты с горой вдали. Номер — люкс, обслуживание по высшему разряду, а сама она — работник престижной фирмы. Она — в командировке, а дети — дома. За ними хороший уход, но Александра очень скучала по ним. Александра решила прогуляться, дошла до смотровой площадки на огромной колонне. Туда можно было добраться по винтовой лесенке. Александра и поднялась, и оказалась среди каких-то мужиков, вроде бы и неплохие, но почуяла что-то нехорошее. А тут подошел к ней мужчина, красивый, высокий. Он протянул к ней руки, и Александра почувствовала странную власть над ней. Александра хотела уйти, но некуда — вокруг площадки пропасть, и мужчина стоял и улыбался мерзкой улыбкой, которая искривила его красивое лицо.
И тогда Александра решилась: разбежалась и прыгнула с площадки вниз, уж лучше разбиться, чем оказаться в лапах этих мерзавцев. Ветер подхватил ее невесомое тело и понес прочь, а она, чтобы как-то управлять полетом, раскинула руки и полетела, точно птица, вверх, снизу ее, наверное, приняли за маленький самолет. Ощущение свободы переполнило Александру, в душе рос необыкновенный восторг. Она поднималась все выше и выше, восторг переполнял её до такой степени, что она закричала на всю вселенную: «Я птица, я лечу!»
Приземлилась Александра в красивом цветущем парке. Цвели вишни и яблони, аромат был густой, но нельзя было присесть под деревом и отдохнуть, потому что нужно идти вперед. И она пошла — через парк, густой лес, туда, где виднелась вершина новой горы. И казалось, что там что-то необходимо важное, что предстоит ей сделать…
Александра шла долго, но вот лес расступился, и она увидела на склоне горы красивый поселок, утопающий в ослепительно белых вишнёвых садах. А вершина горы зеленела на столь же ослепительном, без единого облачка, голубом небе. Откуда-то зазвучала музыка, и Александра, прислушавшись, поняла, что это её песня: «Тополиная метель город запорошила…» Удивилась: откуда здесь, в неведомой глуши, могут знать её песню? Вскоре поняла: по тропке, сбегавшей к подножию горы, словно желтая змейка, шагал парень в солдатской форме-камуфляжке и размахивал магнитофоном — оттуда и звучала песня: «…А ко мне пришла любовь, не звана, не прошена…»
— Митенька, ты ли это? — узнала она соседского паренька, погибшего в Чечне. Жив, значит, не погиб…
— Я, тётя Саша, я!
— А что же домой не идешь? Мать извелась вся.
— Я хочу, но не могу, — погрустнел Митенька.
— Как не можешь? Жив-здоров, руки-ноги на месте, возвращайся.
— Не могу. Нельзя, — ответил он, качая головой. И грустно пошутил: — Выездную визу не дают. А вы идите к домам, там вас ждут.
Александра пошла, недоумевая, почему Митька домой не едет. Его мать, получив известие о смерти сына, слегла в больницу с сердечным приступом, едва выкарабкалась из болезни. Врачи даже удивлялись. А всё было очень просто: у нее был еще один сын-школьник, и не могла она бросить его на произвол судьбы по причине своей смерти. О, любовь матери многое может!