Дорога под солнцем. Книга вторая. Тернистый путь к дому
Шрифт:
– Что за хреновина, ты забыл, какой-нибудь прибор выключить, – закричал Бобби на Санчеса.
– Ничего я не забыл, всё было в полном порядке, всё выключено, я всегда проверяю по два раза, ты же знаешь.
– Плохо дело парни, кончай работу, пусть сонар всплывает, поплыли туда быстрее, – скомандовал Бобби.
Минут через десять, когда ребята подплыли ближе, то увидели, что на яхте не горит что то конкретно в одном месте, она вся, от носа до кормы пылала, и не было никакой возможности не то, что взойти на борт, даже близко подплыть было страшно и опасно. Языки пламени вырывались через разбитые иллюминаторы и люки в палубе. Артёма, который только
– Куда, ты с ума сошёл, даже не вздумай, слишком поздно, – заорал Бобби, схватив крепко его за руку повыше локтя.
– У меня там паспорт, деньги, все документы, всё, – заорал в ответ Артём, которого охватила паника, ужас и страх.
– Я всё понимаю, нельзя туда, у нас у всех такая ситуация, – сказал в ответ Бобби, крепко держа Артёма за предплечье.
Артём закрыл лицо руками и даже не знал, что делать, его охватил страх, он весь оцепенел от ужаса, кровь прилила к голове, а сердце бешено забилось. Понимание происходящего его полностью парализовало.
– Это не приборы виноваты и оборудование, – сказал Бобби и стал осматривать горизонт в бинокль.
– А что это, твою мать? – прокричал Мик.
– Это они, ублюдки, вон их катер уплывает, это они подожгли наше судно, гады, – сказал, оторвавшись от бинокля Бобби.
– Кто, гаитяне, пираты? – спросил Мик.
– Да, вот посмотри, если хочешь, вон там чёрно-серый катер этих подонков, – ответил Бобби.
– Вот дерьмо, – сказал Мик, посмотрев в бинокль.
– Это не дерьмо, это гораздо хуже, – ответил Бобби.
На всех нашло минутное оцепенение, а после эмоций, ругани и брани, между всеми членами экипажа, Мик завёл мотор, и они отплыли подальше от пылающего судна, которое в любой момент могло взорваться, пока огонь ещё не добрался до баков с горючим.
– Что мы стоим, поплыли за ними, мерзавцы ответят за всё, – заорал Санчес.
– Ты в своём уме, мы их просто не догоним на этой лодке, и потом они все вооружены, а у нас всё оружие на яхте было, – ответил Бобби.
– Что же будем делать Бобби, мы даже сигнал о бедствии не сможем послать, мы стоим здесь на лодке, посреди Карибского моря, – сказал Мик.
В этот момент яхта взорвалась, и куски металла и дерева, разметало в радиусе ста метров вокруг, несколько упало прямо возле их катера. То, что было на лицах парней, нельзя передать словами. Отчаяние, ужас, гнев, удивление, оцепенение, шок, всё смешанное воедино.
– Не знаю, – ответил Бобби.
– Бобби, какого хрена, ты сказал, что они не опасны, нужно было либо уходить, либо вызвать помощь, почему ты так не сделал? – орал Мик.
– Кто мог подумать, что они именно такое сделают, да это моя вина, моя недооценка ситуации, сейчас то, что говорить, – ответил злобно Бобби.
– Ребята, сейчас это неважно, что делать-то будем? – спросил Санчес.
– Вопрос к месту и времени, – сказал, тяжело дыша, Мик.
Артём был в прострации, он так и сидел, закрыв лицо руками, слёзы и рыдания у него, блокировал глубокий шок, его охватила нервная судорога, похожая на озноб, его всего трясло, и он не мог остановиться.
– Парень ты как? – спросил Бобби, осторожно похлопав Артёма по спине.
Артём не ответил, он почувствовал, что не может говорить, к горлу подступил комок, а зубы стучали и он не мог это контролировать, поэтому он только промычал в ответ, что-то невнятное и судорога
– Арти, возьми выпей воды, – протянул ему бутылку с водой Санчес, – парню совсем худо.
Артём выпил еле-еле, пару глотков, расплёскивая воду из-за нервного тика. Наступило всеобщее молчание, которое минут через десять прервал Бобби:
– Вот что я думаю, мы здесь далеко от любого берега, не считая этого острова, от которого никакого толка. Топлива у нас хватит миль на 70, максимум на 80, ближе всего отсюда до Гаити, значит нужно двигать в ту сторону, там много маршрутов и большое судоходство, а здесь редкий корабль проплывёт, оставаться здесь нельзя.
– А может лучше оставаться на месте, ты же сообщил в наше посольство, они заметят, что маяк пропал, исчез с радара, и пришлют сюда, кого ни будь? – сказал Мик.
– Я бы на это не очень надеялся, а что если тот, кто смотрит на монитор, сегодня не работает или вообще взял отгул. У нас воды на пару-тройку дней, при такой жаре то, а про еду вообще я молчу, снеки, печенье, чипсы, пару хот догов, гамбургеров вот и всё, мы не можем здесь стоять неделю или две, пока про нас вспомнят и заметят.
– Да ребята дело плохо, надо выбираться отсюда по любому, я согласен с Бобби, – сказал Санчес.
– Нужно ещё хоть сонар подобрать, – напомнил Мик.
– Точно, сонар нужно забрать, и магнитометр, поплыли за ними, – сказал Бобби.
– Арти как ты, получше? – спросил Санчес, хлопая по коленке Артёма.
– Да, немного, – ответил Артём, который всё ещё не отошёл от кошмара, но судорога и нервный тик, уже прошли.
– Ты не волнуйся, мы выберемся отсюда, – сказал Бобби, – всё будет хорошо.
Они подобрали и положили на дно лодки сонар и магнитометр, который плавал с буйком, а после двинулись на медленном ходу в сторону Гаити, никто не с кем не разговаривал, все были сосредоточены и ушли в себя. К Артёму постепенно вернулся мыслительный процесс:
«Всё кончено, это самый настоящий конец, я даже не представляю, что можно сейчас сделать, без денег, без документов, посреди океана. Как я здесь вообще оказался, каким ветром меня сюда занесло, поверил в судьбу, удачу, поверил в то, что я всё могу, и мне везёт. Но, кто мог предположить вообще, что такой кошмар возможен? Скорее всего, это судьба у меня такая и ничего уже изменить нельзя. Сам себя сюда загнал, а всё началось с этой встречи в отеле. А сколько придётся скитаться в этой лодке и главное что будет, когда закончится вода и еда, мы вообще выживем, доберёмся ли до берега, бред какой-то и это в конце двадцатого века происходит. Бобби говорит, что всё хорошо будет, конечно, ребятам то что, они доберутся до своего посольства, им документы восстановят, и фирма им всё оплатит. А мне кто чего оплатит, и главное где я паспорт-то достану? Да даже если паспорт и выдадут, то куда я с ним поеду в Россию, из которой я навсегда уехал, это вообще не входило и не входит в мои планы. А какие теперь планы, сейчас план один, нужно в живых остаться. В Аргентину точно не пустят, не визы ни ДНИ, ничего нет, это точно конец, ещё и денег нет вообще». Ко всему прочему Артёму вспомнился рассказ, одной из книг, которых он прочитал, особенно в детстве великое множество, как люди после кораблекрушения в 18 веке, оказавшись в лодке, что бы выжить стали есть друг друга, и он содрогнулся при этой мысли. Гамбургеры были съедены, вода тоже пользовалась популярностью и уменьшалась. Они потихоньку продвигались на северо-запад, стало уже темнеть, ночёвка им предстояла тоже в лодке.