Дорога шамана
Шрифт:
– О да, наша судьба предопределена. Но почему человек не может иметь несколько предназначений? Твой отец был солдатом, а теперь он лорд. Почему наследник не может быть поэтом или музыкантом? Сыновья-солдаты из благородных семей ведут дневники, где делают рисунки, верно? Получается, что ты не только солдат, но к тому же писатель и натуралист.
Его слова открыли еще одно окно в мое будущее, о котором прежде я никогда не задумывался. Меня всегда занимали минералы и камни, но я считал свой интерес недостойным, происками злых сил.
– Я солдат, – громко заявил я. – Мои наблюдения и записи будут полезны тем людям – военным и поселенцам, – кто придет после меня. И во мне нет зависти к судьбе моих братьев.
Наверное, Ремвар услышал осуждение в моем голосе, потому что нахмурился и начал:
– Я только имел в виду…
Но тут Ярил перебила его, воскликнув:
– О ангелы! Я потеряла сережку! Она новая, папа подарил мне их по случаю сегодняшнего праздника. С лазуритом! Ой, что он обо мне подумает. Он решит, что я не ценю его подарки. Я должна ее найти!
– Я тебе помогу, – тут же предложил Ремвар. – Как ты думаешь, где она могла упасть?
– Скорее всего, на дорожке возле теплицы, – высказала предположение Карсина. – Помнишь, ты отошла в сторону и у тебя еще волосы запутались в кусте стелющихся роз? Думаю, именно там ты ее и потеряла.
Ярил с благодарностью улыбнулась подруге.
– Да, ты права. Пойдем поищем там.
– Я с тобой, – вскинулся я и смерил Ремвара оценивающим взглядом.
– Не будь дураком, – возмутилась Ярил. – Карсина вышла в сад, чтобы немного отдохнуть от танцев. Ей совсем не хочется возвращаться в душный зал, а мы не можем оставить ее тут одну. Кроме того, ты обязательно втопчешь в землю мою бедную сережку своими огромными ножищами, причем еще до того, как успеешь заметить. Нас двоих вполне достаточно, чтобы отыскать одну маленькую безделушку. Ждите нас здесь. Мы скоро.
Она встала. Я знал, что не должен отпускать ее разгуливать по темным дорожкам наедине с Ремваром, но Карсина похлопала по скамейке рядом с собой, приглашая присесть, и, конечно же, я как благовоспитанный человек не мог оставить ее в саду в полном одиночестве.
– Давайте побыстрее, – предупредил я сестру.
– Конечно. Сережка там либо есть, либо ее нет, – ответила она.
Ремвар осмелился предложить ей руку, но она с кокетливым осуждением покачала головой и повела его за собой в темноту. Я некоторое время смотрел им вслед, и тут Карсина тихо спросила:
– Ты не хочешь посидеть? Неужели у тебя не устали ноги после танцев? Я так просто падаю. – Она выставила изящную ножку, словно хотела показать мне, как она устала. – Ой, завязка развязалась. Придется пойти в дом. Если я наклонюсь тут, я перепачкаю подол.
– Позволь мне, – задыхаясь от волнения, предложил я и поспешно опустился на одно колено, не опасаясь испачкать новые
– Ой, что ты! – вскричала Карсина, когда я взял в руки шелковые завязки ее бальных туфель. – Ты испортишь форму. А ты в ней выглядишь таким мужественным.
– Немного пыли на колене форме не повредит, – проговорил я, млея от комплимента. – Я завязываю туфельки моей сестре с тех пор, как она родилась. У нее узелки получаются слабые и тут же развязываются. Ну, вот. Как? Не слишком туго? Или, может быть, слабо?
Карсина наклонилась, чтобы взглянуть на мою работу. У нее была изящная, как у белого лебедя, шейка, и меня снова окутал запах гардений. Она повернулась ко мне, и наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.
– Прекрасно, – тихо молвила она.
Я не мог ни пошевелиться, ни членораздельно ответить ей.
– Спасибо, – поблагодарила она меня, наклонилась вперед, и ее губы мимолетно коснулись моей щеки – невинный сестринский поцелуй, от которого сердце у меня в груди забилось точно безумное. В следующее мгновение Карсина отодвинулась от меня и удивленно поднесла руку к губам. – Ой, бакенбарды!
Я в ужасе прикоснулся рукой к щеке.
– Я брился! – вскричал я, а Карсина рассмеялась, и мне показалось, будто в утреннем небе запели ласточки.
– Конечно брился! Я же не имела в виду, что у тебя щетина. Просто у тебя такие светлые волосы, и я думала, что ты еще не бреешься.
– Я бреюсь вот уже целый год, – гордо сообщил я и вдруг понял, как мне с ней легко.
Я поднялся, отряхнул пыль с колена и уселся на скамейку рядом с ней.
Карсина улыбнулась мне и поинтересовалась:
– А ты будешь отращивать усы в Академии? Я слышала, что многие кадеты отпускают усы.
Я с печальным видом провел рукой по остриженной голове.
– Не в первый год. Это запрещено. Может быть, на третьем курсе.
– Мне кажется, они тебе пойдут, – тихо проговорила она, и я принял твердое решение отрастить усы.
Мы некоторое время молчали, глядя на темный сад.
– Мне не хочется, чтобы ты завтра уезжал. Ведь я так долго тебя не увижу, – грустно проронила Карсина.
– Я вернусь домой в конце весны на свадьбу Росса. Вы же на ней обязательно будете.
– Конечно будем. Но это еще очень не скоро.
– Время пролетит незаметно, – попытался ее утешить я и вдруг тоже почувствовал, что до весны ужасно далеко.
– Я слышала, что в Старом Таресе очень красивые девушки и одеваются по последней моде, – отвернувшись от меня, едва слышно прошептала Карсина. – Мама говорит, они пользуются духами и красят веки, а еще их юбки для верховой езды больше похоже на брюки, потому что им наплевать на то, видят ли мужчины их ноги. А еще я слышала, что они не отличаются строгостью нравов, – с беспокойством добавила она чуть громче.