Дорога смертников
Шрифт:
– Их тут много, - равнодушно сообщила Белка, когда наемники ошеломленно повернулись.
– Очень. А прячутся так ловко, что даже мне порой бывает трудно заметить. Просто гении маскировки: пока не пошевелятся, ни за что не найдешь. А с учетом того, что они и окрас могут под цвет окружающей растительности менять, считайте, что вам крупно повезло. Этот зверь, кстати, уже немолод. Годика четыре как бегает по здешним местам. Опытный, матерый, иначе бы не утерпел: вы слишком хорошо подставились.
– Все равно, - растерянно огляделся Лакр.
– Это неправильно. Или нет, это, конечно, лучше, чем вчера, но такое впечатление, что нас... пропускают?
– Нет. Просто Кордон - это своего рода предупреждение
– Но мы ведь прошли?
– неуверенно подал голос Ивер.
– Да. Но вы - первые за многие годы, кто видит истинные богатства этой земли. Потому что на самом наш Лес не злой. Он просто... привык быть один. Ему нравится такая жизнь. Он странный, необычный, не похожий ни на что, существующее на Лиаре. Но он по-настоящему живой. И очень хорошо знает, кого хотел бы здесь видеть, а кого - нет.
– Выходит, тебя он пускает внутрь?
– Точно, - кивнула Гончая.
– Большая часть зверья хорошо знает мой запах и не станет связываться с теми, кто идет под моей защитой. Правда, это не заслуга Хозяина - как я уже говорил, в его отсутствие многие начали забывать, кто я такой и почему имею право тут охотиться. Но вот то, что я опасен, они хорошо помнят. Знают мой запах. Понимают, что такой зверь им не по зубам, и обычно сами уходят с дороги, не рискуя связываться. Именно поэтому нам будет легче, чем Брегарису с его Камнями, и поэтому же я вас сегодня... гм, коснулся.
Братья дружно опустили глаза, стараясь не вспоминать, что им пришлось испытать, когда этим утром на их лбы ненадолго легла прохладная, но удивительно твердая ладошка.
– Это магия, - виновато улыбнулась Гончая.
– Просто магия и ничто иное. Поэтому же меня мало кто рискнет обидеть: она просто не дает этого сделать. На меня даже злиться очень трудно, верите? Приходится кучу усилий прикладывать, чтобы вызвать хотя бы кратковременную неприязнь. Поэтому постарайтесь забыть и не думать о постороннем. Я никому не хотел сделать больно.
Больно?!
Стрегон почувствовал, как на нем снова взмокла рубаха.
Больно, он сказал?! Да если бы от этого стало больно, я бы только обрадовался! А это... ЭТО во много крат хуже! Потому что стоять ледяным столбом и чувствовать, как бешено колотиться сердце, покрываться с ног до головы холодным потом и почти умирать под кротким взглядом этих голубых глаз... нет, лучше с хмерой поцеловаться, чем снова испытать эту жуткую, невероятно могучую, пугающую, но дьявольски привлекательную силу. Не бороться с самим собой, проклиная все на свете, а потом не тянуться жадно навстречу, словно дорвавшийся до ласки щенок возле доброй хозяйки.
Стрегон сжал челюсти, старательно подавляя желание коснуться своей щеки в том месте, где недавно дотронулся Белик, и незаметно понюхать пальцы, на которых (он точно знал!) еще остался аромат эльфийского меда. ТОТ САМЫЙ аромат! ЕГО неповторимый запах, от которого быстрее по жилам бежала кровь и начинало заполошно дергаться ненормальное сердце. Магия... это просто какая-то магия... наверняка эльфийская, иначе не смотрел бы Тиль сейчас так виновато. Проклятая ушастая магия, от которой всем им не по себе. И от которой у эльфов до сих пор беспокойно горят глаза и то и дело нескромно подрагивают чуткие ноздри.
– Терпите, - построжал голос Белки, правильно расценившей выражение чужих лиц.
– Это всего на три дня, а потом можно будет смыть. Если кому станет совсем невмоготу, скажите - уберу. Лан, ты как?
– Справлюсь, - пробормотал неловко порозовевший эльф.
– Хотя это нелегко. Очень нелегко: прав был отец. Не знаю, как тебя столько времени выносит Хозяин... и даже боюсь подумать, чего ему это стоит.
Она заметно помрачнела.
– Мне тоже нелегко, Лан. Я этого не просил. Меня таким создали. Изменили. И не дали никакой возможности выбирать.
– Я помню, - Лан он.
– Прости, я не это имел в виду. Просто твоя способность нравиться может свести с ума кого угодно.
– К сожалению, другой защиты в этом Лесу для вас нет.
– Ничего, - устало растер виски Ланниэль.
– Мы потерпим. Но если что не так... пожалуйста, не церемонься.
Белка невесело улыбнулась.
– Не волнуйся. Двину так, что мало не покажется.
– Спасибо, Бел. Может, пойдем уже? Когда двигаешься, становится полегче.
Она без лишних слов отвернулась, сделав вид, что не заметила признательных взглядов троицы эльфов и наемников, которым тоже приходилось несладко. Особенно от навязчивых, совсем неуместных в этом суровом месте мыслей, странных эмоций, желаний, догадок, коих в их головах сейчас бродило великое множество. Конечно, им все было объяснено. Конечно, их предупредили, что именно случится. Заранее успокоили, что ничего постыдного в этом нет, потому что магию рун почти невозможно перебороть. Но люди все равно тревожно переглядывались, пытаясь узнать, что царит на душе у соседа, непонимающе принюхивались, беспокоились, нервничали, не понимая, в чем дело. Разумеется, стали менее внимательными и более уязвимыми, но стойкий запах эльфийского меда был способен защитить их от большинства напастей Проклятого Леса. И ради этого стоило рисковать, позволяя им заглянуть под полог той тайны, которой окружила себя скрытная Гончая.
– А почему ты обустроил себе Тропу недалеко от Кордона?
– вдруг поинтересовался любопытный Лакр.
– Почему не здесь? Не напрямик через Лес?
– Так короче, - ровно отозвалась Белка.
– Примерно раза в два.
– Зато и намного опасней.
– Верно. Но мне иногда нужна опасность.
– Зачем?!
– изумился ланниец, незаметно втягивая ноздрями воздух, чтобы убедиться, что запах меда шел именно от Белика.
Гончая на мгновение повернула голову, обдав его ледяным взглядом позеленевших глаз, секунду изучающе смотрела, а потом тихо сказала:
– Так надо, Лакр. Время от времени мне нужно кого-нибудь убить, чтобы удержать свою звериную ипостась от срыва. С некоторых пор она осталась без истинной владелицы, поэтому мне приходиться сдерживать ее за нас обоих. До тех пор, пока хозяйка не вернется и не избавит меня от этой ноши. А это, знаешь ли, весьма непросто.
– Какая хозяйка?
– не понял он.
– Имеешь в виду Проклятый Лес?
– Да... и нет... сложно объяснить. Просто поверь: порой мне нужно побыть одному. Наедине со своими мыслями и самыми голодными тварями Проклятого Леса, которые не помнят, кто дал им жизнь, и которые не побоятся схватиться со мной ради куска сладкого мяса или пары капель моей крови. Когда они кидаются, я могу хоть какое-то время побыть собой. Могу перестать сдерживаться и ненадолго ослабить цепи. Тогда остаются только они и я. И никого больше, кто мог бы помешать нам выяснять отношения. Сила на силу. Кровь на кровь. Коготь на коготь. И никакого оружия. Просто бой - до победы или до смерти. Честный и непредвзятый, равный. Всего лишь потому что с некоторого времени я стал таким же зверем, как и они. И, как мне кажется, с каждым годом это сходство становится все заметнее.