Дорога судьбы
Шрифт:
Он представил себе Сабрину, то, как день назад она пробиралась сквозь заросли на ее плантации, ее распущенные волосы, загорелое лицо, ее глаза цвета средиземноморской волны... Ему тоже захотелось чаю. Он засмеялся, и Сабрина скорчила гримасу.
– Представить не могу, что ей надо. Но Джон просил меня, и я дала ему слово, что приму ее. По правде говоря, я с удовольствием уехала бы к вам в Напу. Как дела?
– Отлично. – Не успел он закончить фразу, как раздался стук в дверь, а потом зазвенел звонок.
– Проклятие!
– Непременно. Кстати, когда вы вернетесь?
Ей хотелось продолжать работать с ними, тем более что Джон вернется домой только через неделю.
– Думаю, завтра вечером. Можно мне остановиться в вашем домике?
Она была там единственной женщиной и, надо отдать должное, была неприхотлива и спокойно переносила все неудобства их неустроенной сельской жизни. Вечером она помогала им готовить, хотя и не любила стряпню.
– Рудником я управляю лучше, чем готовлю, – подшучивала она над собой.
Однажды, когда они собирались завтракать, она сожгла яичницу. С тех пор еду готовили они, а она выполняла тяжелую мужскую работу, хотя к этому ей было не привыкать. Эта ее черта приводила Андре в восхищение. Впрочем, не только эта.
– Конечно, можно. Да, пора начинать строить настоящий дом. – Они хотели построить два дома: один попроще – для работников, а второй – на холме, для него и Антуана, но пока до этого не доходили руки. Были дела поважнее. – Значит, увидимся завтра вечером. Осторожнее на дорогах!
– Спасибо. – Она повесила трубку, сбежала вниз и открыла дверь. – На Сабрину смотрела пожилая женщина.
Она была одета в черный шерстяной костюм, который подчеркивал ее фигуру. У нее были черные как смоль волосы, скорее всего крашеные, красивое лицо и ярко-синие глаза, пристально изучавшие Сабрину. Она шагнула в дом и посмотрела на купол, как будто знала о его существовании.
– Добрый день... Я вижу, Джон рассказывал вам о куполе.
– Нет. – Она смотрела на Сабрину и улыбалась.
Глядя на нее, Сабрина внезапно испытала странное чувство, словно она уже видела эту женщину, но не знала где.
– Вы ведь не помните меня, правда? – Не сводя глаз с Сабрины, она медленно покачала головой. – Нет, конечно, это невозможно. – Сабрине опять послышался южный акцент. – Я только подумала, что вы могли видеть фотографию... рисунок... – По спине Сабрины пробежала дрожь, она не могла сдвинуться с места. Женщина перешла на шепот: – Меня зовут Камилла дю Пре... Камилла Бошан... – На Сабрину накатила волна страха, а женщина продолжала шептать: – Когда-то я была Камиллой Терстон, но не очень долго.
Нет, не может быть! Сабрина приросла к полу и во все глаза смотрела на графиню. Это шутка. Злая шутка. Ее мать умерла. Она отшатнулась, словно ее ударили по лицу.
– Вы должны уйти... – Ей стало плохо, будто кто-то
Камилла следила за каждым ее движением. Вряд ли она догадывалась, какие чувства испытывает сейчас Сабрина, как велико ее душевное потрясение. Ее мать воскресла из мертвых. Никогда прежде она не видела ее фотографии – об этом позаботился отец. И вдруг Сабрииа поняла, на кого похож Джон. Он был копией своей бабушки... волосы... лицо... глаза... рот... губы... Сабрине хотелось закричать, но вместо этого она сделала шаг назад.
– Это жестокая шутка... Моя мать умерла... – Сабрина задыхалась, но что-то мешало ей выставить эту женщину за дверь.
Как завороженная Сабрина смотрела на женщину. Она всегда думала о том, как выглядела ее мать... Столько лет прошло, и вдруг... Неужели это возможно?.. Она так нуждалась в матери... Откуда взялась эта женщина?.. Да разве это возможно? Сабрина тяжело опустилась на стул, продолжая в упор смотреть на женщину.
Камилла Бошан-Терстон-дю Пре спокойно смотрела на нее сверху вниз. Она была довольна этим эффектом.
– Я не умерла, Сабрина, – деловито сказала она и смерила Сабрину взглядом. – Джон говорил мне, что тебе это сказал Иеремия. С его стороны это было нечестно.
– А что он должен был сказать? – спросила Сабрина, не в силах оторвать от нее глаз.
Происходящее не укладывалось в голове: мать вышла из могилы, ворвалась в ее жизнь и теперь спокойно стоит здесь.
– Не понимаю...
Камилла вела себя так, словно ничего особенного не произошло. Она медленно прошла под куполом, объясняя Сабрине случившееся. Дочь продолжала смотреть на нее как загипнотизированная.
– Твой отец и я расстались много лет назад. – Улыбка у нее была виноватая, но очаровательная.
Однако Сабрина была слишком шокирована, чтобы обращать внимание на ее чары.
– Я никогда не была здесь счастлива. – Она вспомнила Напу и поежилась. – Особенно в том, другом доме. Там я чувствовала себя не в своей тарелке. И я поехала домой в Атланту: заболела мать.
Сабрина не сводила с нее взгляда. Она никогда не слышала этой истории, и рассказ Камиллы привел ее в замешательство. Почему отец солгал ей?
– Мы тогда жутко поругались. Иеремия был против моего отъезда. А позже он написал мне в Атланту и запретил возвращаться, а затем я узнала, что у него в городе есть любовница. – Глаза Сабрины расширились. Неужели это правда? – Он не разрешил мне ни приехать сюда, ни увидеть тебя... – Она заплакала. – О мое единственное дитя... Мое сердце было разбито, и я уехала во Францию. – Камилла высморкалась, и Сабрина заметила, что она на секунду отвернулась.
Если эта женщина лгала ей, то делала это артистически: она могла бы убедить кого угодно в искренности своих переживаний.