Дорога в Ауровиль
Шрифт:
Я отправился в «Вэйвс».
В столовой было пусто. Я почитал книгу. Потом прилег на скамейку и задремал. Разбудил меня телефонный звонок.
– Это я, – сообщил Илюха. – Как ты там?
– Сплю на неудобной скамейке. У тебя что?
– У меня цирк. Натуральный цирк. Я, понимаешь, делаю все, что положено, а она все время в процессе звонит кому-нибудь – подругам, сестре. Дает, понимаешь, отчет в реальном времени. Охает, вздыхает. Лопочет что-то по-своему. Мне трубку сует, чтобы я с ними поговорил. Дурдом, короче. Сейчас сижу, перевариваю впечатления.
– А девушка где?
– Спит. За ней сейчас приедут. Так что можешь приезжать.
Уже начало светать, когда я вернулся в дом. Илюха сидел в кресле с грустным выражением лица и курил. На столе перед ним стояла начатая бутылка рома.
– Давай выпьем.
– Что-то ты опять не весел, – сказал я. – Что-то хмуро нос повесил.
Илюха наполнил стаканы. Затянулся.
– Эх! Не то все это!.. Не то! – сказал он. – Продажная любовь всегда неискренна.
Я улегся на кровать и сказал:
– Хочешь большой и светлой любви? Женись. Тут по-другому никак.
– Может, и хочу, – с вызовом сказал Илюха. – Только где ее взять?
– Да брось ты, – говорю. – Какие здесь красавицы ходят!
Илюха вздохнул:
– Чужие мы для них. Чужие, старик.
– Конечно, чужие. Язык выучи – будут не чужие. Все проблемы в языке и знании культуры.
– Наверное. Наверное, ты прав… А вообще, давно я так не веселился.
На следующий день Илюха уехал в ашрам Сайбабы.
Через неделю от него пришла эсэмэска: «Видел, получил, еду дальше».
Мамаллапурам
Утром меня разбудил голос Ани с улицы:
– Миша, ты дома?
Я обмотался лунги, вышел во двор и открыл калитку в заборе.
– Сюрприз! – сказала Аня и показала на стоящего рядом улыбающегося Сашу.
– Ну, не такой уж и сюрприз, – засмеялся я. – Видел я тебя вчера. Почему не уехали?
– Как это часто бывает, планы рушатся в последний момент, – сказал Саша, проходя в дом. – Представляешь, сдали мы мотики, собрали вещи. Алена решила с нами ехать, так они с Женькой вообще дом сдали – Таня сейчас же туда кого-то поселила… Короче, приходим к этому мужику, а он сидит, схватившись за голову и говорит: «Все пропало!» В общем, мы так и не поняли, что у него там произошло. Факт в том, что все отменилось.
– А где ж ребята ночевали?
– У нас на матрасах, – сказала Аня. – Так что планы теперь поменялись. Послезавтра поедем в Кодайканал. Уже билеты на автобус купили.
– По грибы? – спросил я.
– Ну, и по грибы заодно. Я, кстати, читала, что у человека, поевшего грибочков всего один раз, отношение к жизни становится более позитивным чуть ли не на целый год.
– Градус настроения повышается, – добавил Саша.
– Может, – предположил я, – просто после кошмарных глюков обычная жизнь милее становится?
– Опыт покажет, – ответила Аня. – А завтра хотим в Мамаллапурам сгонять. Сегодня возьмем мотик на один день. Поедешь с нами? Ты вроде хотел.
– Хотеть-то я хочу, только у моего скутера подвеска совсем никакая. Туда, как-никак, сто шестьдесят километров.
– Так ты сдай его. Возьми новый.
– Да неохота заморачиваться. И потом он у меня на таких льготных условиях – подобные вряд ли найду.
Тут я вспомнил про Роя.
– Постойте. Мне же Рой предлагал свой. Заеду сейчас к нему. Если даст, то я с вами.
Услышав про Мамаллапурам, Рой задумался.
– А это не слишком далеко? – спросил он.
– Дорога хорошая. Водитель я опытный, – ответил я, имея в виду, конечно, свой стаж езды на автомобиле, а не на мотоцикле.
– Ну, хорошо… А деньги я тебе через три дня отдам. Сегодня еще не могу.
Утром следующего дня мы выехали в Мамаллапурам.
Саша с Аней едут впереди, я – за ними. У Ани из сумки торчат длинные палочки, обмотанные разноцветными лентами. Они с Сашей снимают фильм, в котором Аня танцует с этими лентами на фоне различных индийских видов и достопримечательностей. Никакого смысла в этом нет, но получается в результате очень смешно – этакий психоделический бред.
Индия славится плохими дорогами. Сколько я читал рассказов и отчетов людей, путешествовавших по этой стране, в которых определенная часть повествования обязательно посвящается отвратительному качеству дорог!
Мой же опыт свидетельствует обратное. В Гоа дороги в основном вполне приличные и ровные. Поездка на автобусе через большой штат Карнатака показала, что и там дороги вполне хорошего качества – автобус не трясло, и ехали мы довольно быстро.
Ченнайское шоссе вообще поразило меня. Таких дорог и у нас, пожалуй, не найдешь: хорошее покрытие, везде четкая разметка (которая, как оказалось, ночью подсвечивается!), широкая асфальтированная обочина (она же – велосипедная дорожка), четкие знаки. Автомобилей мало. Прилегающие к трассе деревни и городишки удивляют относительной чистой. Периодически попадаются симпатичные с виду рестораны и кафе.
Та часть шоссе, которая проходит через округ Пондичерри, как ни странно, намного хуже. Но как только мы проехали через КПП с высокой старинной аркой в колониальном стиле, начался просто какой-то европейский автобан. Без всяких приключений за три часа мы доехали до Мамаллапурама.
Я давно хотел съездить сюда. Это совсем небольшой городок в сорока километрах к югу от Ченная на берегу Бенгальского залива. На его территории находятся развалины портового города древней индуистской империи Паллавов, существовавшей полторы тысячи лет назад. Большой по древним меркам город построен среди нагромождения скал и огромных гранитных камней. Собственно, сохранились только вырубленные в этих скалах храмы, украшенные сложной резьбой, изображающей сюжеты ведической мифологии.
Во-первых, очень странно смотрятся сами скалы, неизвестно как образовавшиеся среди большой плоской равнины. В одном месте на покатом каменном склоне лежит огромный и круглый валун величиной с трехэтажный дом. Он лежит тут тысячи лет, и совершенно непонятно, откуда он взялся и почему не скатывается вниз.
Во-вторых, поражает мастерство древних резчиков, создавших такие грандиозные композиции из прочного камня, – например, самый большой в мире скальный барельеф под названием «Нисхождение Ганга» с бесчисленным количеством фигур. Все это дошло до наших дней в первозданном виде – за многие столетия камень не стерся и не выветрился, сохранив искусно вырезанные фигуры богов настолько хорошо, что можно легко заметить, насколько разные у них всех выражения лиц.